Есть случаи, когда она проходит между близко расположенными островами: например между островами Диомида, которые находятся всего в четырех километрах друг от друга. Линия делит пролив между ними ровно пополам.
Но до нее надо было дойти. Корабль вышел, теперь уже по серьезному, без лазурного попечительства со стороны заливов и морей в океан. Два полных дня не запомнились ничем. Совершенно ничего нового не происходило. Это время активного ведения дневников всеми грамотными, а неграмотными тут были лишь малые дети, и может быть жены купцов второй и третьей гильдии, и имеющими средства к написанию «великих» писем самому себе о том, как им бедолагам грустно и что океан не хочет заканчиваться, как и Российские территории. И как жаль, что все это вскоре будет сдано дьяволу.
И в общем то все, будто под копирку, менялись лишь имена, почерки и объем. У кого чернил было много, а таких товарищей было с десяток, писали без всяких ограничений, у кого мало – выводя каждую буковку. Ну что с людей взять – любили они таким заниматься. Меньшинство писало в повествовательной форме, большинство – комбинируя. Единицы занимались более путным делом – выводя строки наукообразного текста или чем-то подобным.
Был, как и полагается, и художник, правда без мольберта – он был упрятан. Рисовал шаржи, таким образом потешая окружающих и неплохо так зарабатывая. Смекалка, так сказать.
Рисуя очередной шарж, в полутѐмной каюте, он периодически встречал «гостей» – недовольных объектов шаржа, в основном мужей тех, кто это заказал. Никто и не знал о том, что происходило в знаковом для них Спасске. А происходило печальное – для многих. На календаре было восьмое октября – со всех стороны «Гельвецию» окружал бездушный Тихий океан.
***
«7 октября части ударной группы 2-й Приамурской дивизии большевиков вышли на подступы к спасскому укрепрайону, обороняемому Поволжской группой генерал-майора В. М. Молчанова. Укрепрайон А уже восьмого октября части ударной группы начали штурм укреплений, в этот день подразделения овладели третьим фортом и к исходу дня закрепились на северо-западной окраине города. Утром 9 октября красные перешли в наступление по всему фронту. После короткой артподготовки к полудню они заняли северную часть города. К 14.30 были захвачены ещѐ четыре форта, и белые отошли на последний укрепленный рубеж в районе цементного завода, однако затем, оказавшись под угрозой охвата с флангов, были вынуждены оставить Спасск.»
В этом сражении потери белых составили свыше тысячи человек убитыми и ранеными, части красных захватили не менее 284 пленных, две артиллерийские батареи, три полковых знамени, штаб Поволжской группы белых и даже бронепоезд. В результате Спасской операции в Приморье войсками большевиков был ликвидирован стратегический узел обороны белых и открыт путь на Владивосток.
И останутся как в сказках, как манящие огни —
Штурмовые ночи Спасска, Волочаевские дни… «По долинам и по взгорьям» Владивосток с еще большей силой проводил эвакуационные работы. Пароходы отправлялись одни за другим, по больше мере уходили японские интервенты. Новость о захвате Спасска пронзила городской слух за пару часов до его реального взятия или освобождения – я судить не буду, являлось ли это оккупацией или «исцелением».
Евгений Николаевич стал подходить к порогу лишения рассудка. Он сорвался – зачем он себя обманывал? Он бережно оставил на всякий случай в каюте несколько микрограмм порошка, а шприц всегда был при нем. Восьмой день борьбы закончился крахом. Как, впрочем, и ожидалось. Но он уже болезненно осознавал, что морфия осталось не так уж много и когда же он кончится. И что делать тогда? Только мысль о том, что он уже подходит к концу выводила его из себя.
