– Я тебе не давал сказать, вот те раз, ничего нелепее я не слышал. Разве я завязал тебе рот?
– Да, не давал, – вдруг более решительно, чем весь предшествующий текст, произнесла она. – Именно так, ты не позволял мне открыть рот. Ты постоянно говорил мне о своей любви, как будто ни о чем другом ты говорить не способен. Как я могла тебе об этом сказать? Думаешь, если говорить все двадцать четыре часа о своих чувствах, то от этого чувства другого человека усилятся. Все как раз наоборот.
В ее словах была своя правота, но сейчас мне было не до нее.
– Я не мог этого не говорить, потому что об этом все говорило у меня внутри. Мне казалось, что ты это понимала.
Лена ничего не произнесла в ответ. Мне была отлична известна эта ее манера; когда она не знала, что сказать, то предпочитала отвечать молчанием.
– Где же ты с ним встретилась?
– Он пришел ко мне на эфир.
– Вот как, это замечательно, твоя передача становится у тебя местом для нахождения новых мужчин. Кто следующий?
– Следующего не будет.
– Неужели. Постой, уж не собралась ли ты за него замуж?
Лена посмотрела на меня и кивнула головой. Почему-то для меня эта новость явилась самой неожиданной и невероятной из всего, что я только что услышал. В моем подсознании Лена прочно ассоциировалась с состоянием, который я называл вечным незамужеством; представить ее замужем за кем-то другим было для меня невероятно мучительно.
– Чем дальше, тем интереснее, – протянул я. Я вдруг почувствовал, как кипяток ненависти заплескался у меня где-то внутри и больше всего я сейчас боялся, как бы он не выплеснулся наружу.
– Ну а как же я, какое место уготовлено мне в этом пасьянсе? – внешне спокойно спросил я.
– Нам лучше больше с тобой не встречаться. Давай сейчас примем это решение. Поблагодарим друг друга за все, что было между нами – и разойдемся. Я благодарна тебе за эти годы и не надо ничего портить под конец.
– Ну уж нет, неужели ты, зная хоть немножко меня, могла надеяться, что мы вот так спокойненько расстанемся. Посидим здесь на скамейке, покалякаем – и разойдемся, как две старушки после приятной беседы о внуках. Я не отдам тебя!
– Ну вот, – как-то огорченно проговорила она. – Этого, признаться, я и боялась. Ты считаешь меня своей вещью; раз ты любишь, то я должна принадлежать тебе с потрохами. Но я-то не люблю. И ты между прочим всегда это знал.
Это было правдой, но сейчас мне было совершенно наплевать на эту правду. Я терял Лену, и у меня было полное ощущение, что я лечу в глубокую пропасть и вот-вот со всего размаха ударюсь о камни.
– Ну, вот что, – скорее даже не сказал, а прорычал я, – никуда я тебя не отпущу. Ты – моя и будешь только моей. Не хочешь быть моей на этом свете, значит, будем вместе на том.
– Не сходи с ума. Это не поможет тебе меня удержать. Ты должен знать, что на самом деле я рассталась с тобой раньше, чем встретила его. Однажды я проснулась и поняла, что не связана с тобой ни чем. Хотя ты лежал рядом. Только тогда я не решилась сказать тебе об этом. Я боялась причинить тебе боль.
– А теперь не боишься?
– Теперь нет другого выхода. И я вижу, что поступаю правильно. Иначе будет еще хуже.
– Хуже некуда. Хотел бы я знать, чем он лучше меня. Может быть, он красивей или шире в плечах?
– Он не красивей, а в плечах действительно немного шире. Но дело совсем не в этом, он другой. Он тот, кто мне нужен.
– А я тебе не нужен?
