– Пойдём, сегодня с утра побуду твоей нянькой. Советую поторопиться, если хочешь, чтобы еды хватило.
Я вынырнула из своего кокона.
– Помоги сложить, – попросила я.
– Вот смотри, – Никта потянула за край, чуть растягивая, а потом прихлопнула как гармошку, и ткань сжалась.
Я попробовала, но у меня ничего не получалось. Я колотила по полотну, а Никта, глядя на мои попытки заливисто смеялась.
– Чего веселимся, девчонки? – заглянул к нам Пашка. – Доброе утро, Лер. Как прошла ночь? – осторожно спросил он.
– Отлично, – процедила я. – Паш, а знаешь, почему у свиньи нос пятачком и хвостик крючком?
– Нет, – напряжённо спросил Пашка.
– Одна фея наколдовала. Когда училась феячить. Неудачный эксперимент.
– Понял… Никта, выйди, – отдал он резкий приказ.
К моему удивлению, Никта не возмутилась, не стала перечить. Послушно вышла. Пашка подошёл ко мне и обнял.
– Ну, Лерунь, ну чё такое? Неужели так плохо всё? Отнесись к этому как к приключению. Опасному, но мы не позволим, чтобы с тобой что-то случилось. Зато и у нас много интересного есть. Я покажу тебе макинтошку, он тебе понравится…
– Кто это? – шмыгнула я носом ему в грудь. Название мне уже нравилось, похоже на капитошку.
– Не скажу, пусть для тебя будет сюрприз.
– Только один приятный? На сто неприятных?
– Нет, не один. Ты увидишь небо Марсезы, окрашенное во все оттенки фиолетового, с огромным сиреневым шаром на полнеба. Увидишь парад планет, когда один за другим на небе выстраиваются семь спутников. Ты увидишь настоящие звездопады во время фазы Ландрия. Не такие как у вас, а настоящие, яркие, как будто звёзды летят на тебя и падают в кусты рядом, – шептал мне Пашка, гладя по лицу и сцеловывая слёзы. – Я проведу тебя по настоящим облакам в Миногоре, я покажу тебе золотой туман Альгарры, россыпь аметистовых огромных цветов на скалах Даррадума, где добывается бельвейль. Ты увидишь райских птиц акхэнэ, чьи трели излечивают сердце…
– Пол…
Прервал поток успокаивающей терапии от Пашки верховный, беспардонно заглянувший в нашу хижину в поисках оного. И осёкся, увидев меня в объятиях Пашки.
Пашка оторвался от моего лица, взглянул на главного.
– Освободишься, подойдёшь, – атон развернулся и ушёл.
Пашка вздохнул.
– Иди, – сказала я, отстраняясь.
– Я пришлю к тебе Никту.
После лёгкого завтрака «пряником» и чем-то похожим по вкусу на сыр, а по виду на халву, я сидела и била баклуши на крыльце хижины, в которой проснулась в первую ночь. Наш выход задерживался.
– Почему? – спросила я Пашку.
– Ждём.
– Чего? – спросила я.
– А никто не знает, – подмигнул мне один из рядом находящихся воинов, из нашего отряда. Самый говорливый и язвительный. Я запомнила его имя – Сверч. – Может, атон решил тебя пожалеть?
От тех, кто тусил рядом и услышал его, раздались смешки.
– Или нас, – встрял другой. – Понятно же, что долго не пройдём. Так лучше провести полдня здесь, чем в джунглях.
Сверч, как и его сотоварищи, хмыкнул. Джунгли у них назывались по-другому, но мой переводчик переводил их так, чтобы не забивать мне голову лишними названиями, и так их было много.
– Не говори ерунды, Сверч. Что-то вы разболтались. Заняться нечем? – осадил их Павел.
– Так и нечем, – развёл руками Сверч. – Вчера к походу всё готово было.
– Мы ждём посланника от императора, – хмуро сказал Пашка.
– Ну да, а то, что он прибудет, фея нашептала? – хмыкнул Сверч и игриво мне подмигнул.
Я робко улыбнулась. Сверч хоть и любил позубоскалить, но без оскорблений, и хоть как-то разряжал эту атмосферу суровости от нахмуренных и чем-то озабоченных мужчин, находившихся в лагере.
