- Ну вы приводите тут себя в порядок, а я пойду поставлю чайник, - как можно бодрее улыбнулась Зоя и добавила зачем-то: - Жду вас на кухне.
Ответом ей послужило невнятное кряхтение, словно Глеб резко состарился.
Наверное, какое-то время ему потребовалось, чтобы прийти в себя. Уже чайник вскипел, когда Глеб вошел в кухню, нацепив улыбку на лицо. Пусть и вымученную, но каким же он в этот момент показался Зое симпатичным! Так и любовалась бы им, если бы нормы приличия позволяли.
- Вы нарезаете торт, а я разливаю чай, - предложила она и достала из холодильника торт.
В присутствии Глеба на маленькой кухне стало как-то вдруг тесно, и Зоя боялась ненароком задеть его. Вот и получалось, что не двигалась, а все пятилась бочком, ругая себя и не в силах с этим что-то сделать. И чай едва не расплескала, пока донесла до стола. А когда опустилась на стул напротив Глеба, то даже выдохнула с облегчением, чем заслужила слегка удивленный взгляд гостя.
- Зоя, а вы живете одна? – спросил Глеб, и она поняла, что сделал он это из вежливости, потому что повисла неловкая пауза.
- Сейчас да, а раньше жила с бабушкой. Но она умерла два года назад.
- Мне очень жаль.
- Мне тоже…
И снова повисла пауза, которую Зоя не знала, чем заполнить.
- А хотите, я вас конфетами угощу? – воскликнула она и вскочила, готовая бежать в комнату.
- Не нужно, Зоя, правда, - остановил ее Глеб. – Я не большой любитель сладостей.
При этом свой кусок торта, отрезанный его же щедрой рукой, он уплетал за обе щеки, шумно прихлебывая горячий чай. Наверное, торопился покончить с порцией вежливости и поскорее убраться отсюда. И так тоскливо стало Зое от этой мысли, что хоть вой. Почему в жизни все настолько несправедливо? Ведь до этого ей толком даже никто не нравился. А приглянулся тот, кому она нужна только для уколов в задницу и больше ни для чего. Но надо отдать должное Глебу – вел он себя почти безупречно. Еще бы не смотрел на часы так часто, и возможно, она бы ничего не заметила.
- Спасибо за очень вкусный и горячий чай, - улыбнулся Глеб, отодвигая от себя пустые чашку с тарелкой. – Мне пора…
- Конечно… Я провожу…
И снова она вскочила, как подстреленная. Да еще и вперед него выбежала в коридор, словно за ней гнались. А ведь так не хотелось, чтобы он уходил. Но и навязываться Зоя не привыкла.
- Завтра вы работаете? – спросил Глеб, когда полностью оделся.
- И завтра, и послезавтра, и пять дней в неделю, кроме выходных, - зачем-то сообщила ему Зоя, чувствуя, как слезы наступают все ближе на глаза.
Вот вроде и беседа не вязалась, и торопился он уйти явно, а так противно на душе становилось от мысли, что сейчас дверь за ним закроется, и она снова останется одна. Но взять в руки себя просто необходимо.
- Жду вас завтра в травмпункте, в любое время.
Он ушел, а она все смотрела на закрытую дверь и размышляла, что ее «в любое время» прозвучало как «всегда».
Эх, грусть-печаль… Съесть что ли конфетку? Помнится, вчера она здорово подняла Зой настроение. Уговаривать себя не пришлось, и уже через минуту она рассматривала шоколадные комочки в коробке, понимая, что взгляд ее опять притягивает конфетка в фантике, и на этот раз в желтом – таком ярком, словно солнышко вдруг выглянуло из-за туч.
Недолго думая, Зоя развернула приглянувшуюся конфетку, уже не сомневаясь, что и там найдет какое-нибудь изречение. И оно было, и опять до странности меткое, к тому же в стихах.
