Цыпылма и Болот ходили от части к части и смеялись, вспоминая веселого и толстого солдата. Вечером они нашли еще одного Тумурова Базара. Этот был пожилым человеком, с круглым животом. Бывший начальник сгонял жир на переподготовке и был офицером.
– Завхоз я здесь. Трудно стало, война. Но нишево! – строго говорил он, жуя мясо и смотря на Цыпылму и Болота сквозь круглые и толстые очки. – Тут легко, в колхозе трудно! Сейчас самое главное – бдительность. Ищите своего Базара, найдете…
За два дня Цыпылма и Болот обошли всю Читу, видели пять Тумуровых Базаров, но своего так и не встретили. Не нашли они его и на третий день, хотя встречали много бурят, призванных со всего Забайкалья. Все они радовались зеленой шапке и синему тэрлику Цыпылмы и посмеивались над Болотом.
– Сейчас много частей отправляют на запад, – объясняли они им. – Может быть, вашего Базара давно нет в Чите.
– Вот что, Цыпылма! – сказал Болот на четвертый день. – Нам надо ехать домой. Меня, наверное, бумага из военкомата ждет. Тут японские шпионы! Слышала, что офицер говорил? Бдительность!
– Что ж, поедем, – согласилась опечаленная Цыпылма. Наверное, ее Базара нет в Чите. А вдруг она приедет домой, а там письмо? Она заволновалась и заторопила Болота, который вытаскивал из погреба знакомых оставшееся мясо, подозрительно принюхивался и вертел около носа куски.
– Не испортилось. На вокзале продадим! – решил Болот, накладывая мясо из чемодана в пустой кожаный мешок.
– Надо купить разноцветные нитки, пуговицы, бусы, – считала Цыпылма. Болот выпучил на нее глаза и отчаянно закричал:
– Какие нитки! Какие бусы! Сейчас, когда страна испытывает трудности, ты… ты… Нам надо мясо продать!
Потом он важно посмотрел на свои золоченые часы и скомандовал опешившей Цыпылме, как русский командир солдатам:
– А ша-агом аарш! И рас, даба и тыри…
Вокзал бурлил. Плакали и кричали женщины. Казалось, что паровозы изранены и потому кричат, не умолкая. Повсюду сновали солдаты, солдаты, солдаты. Цыпылма жалостливо смотрела на них. Они едут на войну. Их там всех могут убить. Где же ее Базар? Может быть, его уже нет в живых? Цыпылма была сильная женщина, она только стиснула зубы и мысленно помолилась за то, чтобы смерть миновала мужа. Мимо нее шли и шли солдаты к красным вагонам, а она, оцепенев, продолжала смотреть на них.
– Цыпылма! Давай мешок! – заорал Болот, пробравшийся к старухам, торговавшим вареным картофелем и молоком. Цыпылма очнулась. Мешка нигде не было.
– Растяпа! – ругался Болот. – Солдаты, наверное, стащили. Вон их сколько! Такой мешок, такой мешок! Куда ты только смотрела?
– Пусть… Ты тоже там будешь, – сказала Цыпылма и, вдруг рассмеявшись, махнула рукой и громко крикнула:
– Нишево!
Болот изумленно посмотрел на нее и тоже рассмеялся.
Рассказ будет неполным, если я не признаюсь, что это документальный рассказ, а потому закончу его без художественных излишеств.
Дома Цыпылму ждало письмо. Базар писал, что их отправляют на фронт. Письма от него приходили до самой победы, но с войны он не вернулся. Цыпылма была сильной женщиной. Она всю жизнь прожила одна и пасла колхозных овец.
В конце восьмидесятых годов дети и внуки Базара и Цыпылмы прочитали в газете, что Тумуров Базар погиб 1 мая 1945 года под Берлином и был награжден орденом Красной Звезды. Им вручили орден в районном военкомате.
Давно умерла бабушка Цыпылма, не стало многих мне близких людей. Старые ононские и торейские буряты, мои родители, родственники и знакомые, друзья моих родителей, среди которых я вырос, почти все ушли из жизни. Их было много – неграмотных и малограмотных. Случайно или закономерно я встретился с ними в мироздании и никогда больше не увижу их наяву.
