– Ну, до встречи! – Тамир махнул нам рукой, подмигнул мне, взбежал на крыльцо и исчез за дверью.
– Кажется, он в тебя влюбился! – засмеялся Ким.
Я не стала отвечать на его детскую шутку, и мы пошли домой.
Убегать тайком, для меня уже давно стало привычным делом!
Подложив вместо себя в кровать «куклу» из подушек, я вылезла во двор, через окно. Тихо пробралась по крыше конюшни, спустившись через неё с помощью веревки на другую сторону дома.
Вокруг простиралось поле. Высокая трава приминалась под ногами и в ней виднелись слабые огоньки светлячков. Воздух наполняли трели сверчков.
Вскоре показался широкий берег реки.
Солнце уже почти село, и на ее поверхности слабо мерцали бордовые искры. К ней примыкала небольшая заводь, а на берегу возвышался старый дуб.
Я медленно приблизилась к нему и заметила темный силуэт. Он стоял, прислонившись спиной к широкому стволу дерева.
Я подкралась сзади и схватила Тамира за плечо.
Он слегка вздрогнул, но быстро понял, что это я.
– Как ты тихо, – засмеялся друг. – А я боялся, что не придешь. Уже полчаса жду.
– Раньше не получилось, – ответила я, – ну что, идем купаться?
Вода действительно оказалась очень теплой.
Мы с Тамиром веселились во всю: брызгались, прыгали, ныряли и хватали друг друга за ноги. Наш смех разлетался над водой.
Когда окончательно стемнело, и на небе показались вереницы созвездий, мы уже стояли на берегу в мокрой насквозь одежде, радостные и довольные. Тамир собрал немного хвороста, чтобы разжечь костер. Хотелось согреться и поскорее высохнуть. Оставалось немного подождать, пока большая часть воды стечет. Тогда я смогла бы использовать магию, чтобы окончательно нас просушить.
Тамир знал, что у меня есть дар.
Лишь ему я могла доверить эту тайну без малейшего страха и сомнения.
Мы сидели на бревне по-дружески обнявшись и наблюдая за костром. Он потрескивал, и вверх то и дело вылетали искры, похожие на маленьких светлячков.
– А помнишь, как мы в детстве прятались на деревьях, когда играли в шпионов? – Тамир палочкой ворошил угольки в костре, – ты тогда еще упала и сломала ногу, а я тебя тащил до самого дома.
– Конечно, помню, – я протянула ладони к огню, почувствовала тепло, – еще бы! А мой папа потом кричал на нас и, в гневе, запретил мне с тобой дружить. Но, когда бы я его слушала?!
– Давно это было…, – усмехнулся он и поднял голову, глядя на звезды, – теперь мы уже не те маленькие дети.
– Думаю, я уже смогу нас полностью высушить, – я поднялась, потерев, по привычке, ладони друг о друга.
Тамир тоже поднялся и встал передо мной.
Наши тени, отбрасываемые светом костра, затанцевали на траве.
Мы оказались так близко, что мне даже стало неловко. Решив прервать сложившуюся паузу, я поднесла к груди Тамира стремительно нагревающиеся руки. И, не касаясь его, начала водить ладонями над влажной рубашкой.
Вода стала испаряться. Полупрозрачные струйки пара, поднимаясь в остывающий ночной воздух, растворялись во мраке.
– Так тепло, – неожиданно тихо и нежно произнес Тамир, – знаешь…, я давно хотел тебе сказать, но все боялся…
От этих слов мне сразу стало не по себе.
Вот прямо сейчас он скажет, то, что я меньше всего хочу от него услышать. А может все-таки не скажет…, пожалуйста, пусть это будет что-то другое!
Тамир взял меня за руки и прижал ладонями к своей груди, подтянув, таким образом, ближе. Меня словно ужалило с десяток пчел и по спине побежали мурашки.
