На звенящем речном льду сбились в кучу шесть саней, на которых стояли с топорами наготове возчики, но пока их отваги не требовалось – не менее полусотни ратников, в основном верховых, защищали груз от кровожадного врага. Куда больше ведуна поразили нападающие: коричневые двухметровые верзилы, облепленные глиной от пяток до макушки, с большущими дубинками в руках. Впрочем, многие вообще обходились увесистыми кулаками. Этих монстров набиралось около ста, а между ними юркали двуногие ящеры. Тоже выше человека ростом, зеленые, с беловатыми брюшками и кургузыми младенческими ручками, они напоминали знаменитых тиранозавров, но выглядели куда более поджарыми, худощавыми, с короткими клыками и внушительными – с футбольный мяч – костяными шариками на кончиках длинных хвостов.
– Ква… – выдохнул Олег, увидев, как ратник проткнул одного из монстров рогатиной насквозь, даже острие из спины вылезло. Однако верзила не дрогнул и в свою очередь занес над головой дубинку. Ратник метнулся вбок, уворачиваясь от удара, но находившийся неподалеку ящер взмахнул хвостом, и костяной шарик врезался воину в грудь, отшвырнув на несколько шагов в сторону. Монстр двинулся дальше и, не обращая внимания на рубящие голову удары меча, опрокинул следующего человека вместе с лошадью.
На мгновение позади них показался старик с узкой и длинной седой бородой, в балахоне из грубой ткани, опустил на верзилу посох. Гигант с торчащим из груди ратовищем неожиданно легко рассыпался на куски – ящер отпрыгнул сразу на пять метров, вскинул голову и издал тот самый вой, что Середин слышал из-за поворота. Ближайшие монстры, оттеснявшие всадников от обоза к прибрежным камышам, повернулись и двинулись на старика. Опрокинутый воин вскочил на ноги, ткнул одного из верзил мечом, но его, словно надоедливую муху, смахнули в сторону ударом кулака.
– Вечно мне на всякую мерзость везет… – Низ живота свело холодом от предсмертного ужаса. Середин расстегнул у горла налатник, одним движением скинул его с плеч назад, сдернул меховые рукавицы, бросил сверху. Оцепил от седла повод заводного коня, взял в левую руку щит, правой нащупал петлю кистеня. Сдавил пятками бока верной гнедой: – Пошла!
Лошадка прыгнула вперед, начала разгоняться во весь опор.
– Выйду из дома… Не окном-дверьми, закладным бревном, – торопливо зашептал заговор ведун. – В чисто поле пойду, под солнцем ясным стану. Дай мне, Хорс великий, твой жар в кровь мою, дай мне, Даждьбог, силу твою в плоть. Дай, Перун, свои молнии в мои руки, дай мне, Похвист, быстроту в дело ратное. Не для злого умысла, для правого дела…
Середин кинул последний взгляд вдоль обоза: монстры, за спинами которых нетерпеливо подпрыгивали тощие ящеры, прижали ратников к самым телегам, успев опрокинуть и частью затоптать боевых коней. На снегу скрючились и несколько людей. Крови, правда, не было. Порождения магии не рубили, они корежили своих жертв, ломая ребра и выкручивая конечности.
– Ур-ра!!! – До ближнего глиняного монстра осталось всего немного. Ведун качнулся вправо и опустил кистень ему на спину чуть ниже шеи. От удара священного металла весь торс разлетелся в куски. Одновременно гнедая грудью сбила с ног еще одно страшилище, после чего прошла поверх него, оттоптав подкованными копытами голову и левую руку. Старец, получив краткую передышку, что-то прошептал, быстро ткнул посохом еще в двух чудищ, отчего те взорвались, как пластиковые бутылки с перебродившим вином, затем уставил в Олега палец:
