Он так близко, что я чувствую запах терпкого пота. Пахнет не неприятно, наоборот, притягательно дико. Все люди животные и нас манят запахи. Становлюсь липкая и грязная после услышанных слов.
Семья всегда ограждала меня от таких мужчин как он. Я просто не знала, как себя вести с разнузданными самцами. Наверное, нужно было бояться, но вопреки логике я только ноги свела вместе сильнее, чтобы никто не догадался, что там мокро в присутствии Заключённого, хитро разглядывающего меня с головы до ног. Он то и дело задерживается глазами на моих руках, пытающих прикрыть торчащие соски.
- Т-так… откуда В-вы знакомы? – Колин адресовывает этот вопрос мне, считая, что я сама виновата и провоцирую Заключённого. Претензий к мужчине у него конечно же нет, он уже сказал прямо, что у него не хватит сил отстоять мою честь. Хотя, что-то подсказывает мне, что правильнее было бы заявить права на меня и отогнать мужчину. Чувствую себя грязной после его слов.
Мне всегда хотелось оказаться с прогрессивным мужчиной без налета сексизма, но Бог не учёл мои пожелания при выборе второй половинки. Колин считал, что любое проявление внимания со стороны противоположного пола – моя вина.
- Извините, но Вы не могли бы не смущать меня. – Прошу мужчину, стараясь сохранять спокойствие и смотреть ему прямо в ледяные глаза. Приходится взять урегулирование конфликта на себя. Очень трудно держать взгляд собеседника, когда глаза сами собой сползают к розовым соскам и манящему прессу. Я видела в кино, что в тюрьме заключенные много проводят времени в качалке, видимо, это правда. Совершенный пресс тому доказательство. – Ваши комментарии неуместны и могут заставить подумать, что между нами что-то возможно. Это непозволительно.
Пора открывать подсчёт, сколько раз я сказала «непозволительно» в его присутствии.
Непозволительно столько раз говорить непозволительно.
На лице проскальзывает нервная улыбка, которую я тут же прячу.
- А ты считаешь, что между нами ничего не может быть? – Какой глупый вопрос. Я даже усмехаюсь, не контролирую свою реакцию на такое дерзкое заявление. У него в тюрьме долго не было женщины, вот он и ведёт себя как животное.
- Конечно. Я замужем, Вы приговорены к… - осекаюсь, тут же прикусываю язык. Это может разозлить мужчину, не стоит говорить об этом. Заключенный становится так, что касается прессом моих рук, прикрывающих грудь. Я чувствую, как напрягаются соски ещё сильнее, перестаю даже дышать. От его тела исходит дикий жар. Вот почему тут так душно, мужчина напоминает печку, атомный реактор. Глаза округляются.
Слишком близко. Непозволительно.
Вот опять!
- Ты женщина, а я мужчина. У меня член, а тебя вагина. Я хорошо ебусь, а ты в тайне от мужа мечтаешь кончить… уже минимум три причины трахнуться. Всё остальное тупые отмазки. – Хочется провалиться сквозь землю. Заключённый поднимает руку, и Колин дёргается от страха, что ему сейчас прилетит. Мужчина проводит рукой по моим губам, оставляя на них вкус сажи и чего-то солёного, его абсолютно не заботит, что в шаге от нас мой законный муж. Я интуитивно облизываюсь, непроизвольно, а его глаза темнеют. Он внимательно следил за моим язычком. Дыхание мужчины становится тяжелее.
Забываю, как дышать и просто растворяюсь в его бесцветных глазах.
Какой позор. От такого мне уже никогда не отмыться.
– Блядь. – Выругался он и провел рукой по светлым волосам, чуть влажным, прилизывая их назад. Откуда от заключенного такая шевелюра, разве их не стригут коротко? – У тебя ротик, что надо. Хороший рабочий аппарат.
