Получается, что я сама имитирую половой акт.
- У меня опять встал, дочка пастора. С этим срочно нужно что-то делать.
Покрываюсь красными пятнами. Меньше всего я хочу, чтобы у дикаря вставал на меня, и ещё меньше – делать что-то с этим!
- Спасибо. – Благодарю его за помощь, старательно игнорируя его слова о стояке. У Заключённого в тюрьме давно не было женщины, вот у него стоит на всё, что движется. – Это было очень благородно с вашей стороны помочь мне и прийти на выручку.
- Давно меня никто не называл благородным. – Ухмыльнулся он хитро, скрещивая руки на волосатой груди, одеваться, судя по всему, он не собирался. – И как я мог позволить кому-то прикоснуться к чувственным сосочкам дочки пастора?
Меня ведёт от стыда, не могу смотреть мужчине в глаза. А он в диком экстазе, ему нравится играть со мной как с мышкой. Заключённый наклоняется, касается моего подбородка, заставляя поднять голову. Он хочет что-то сказать, но не успевает, потому что вдалеке в джунглях раздаётся истошный вопль.
- Помогите! Помогите!! – одна из выживших женщин начинает истошно кричать. Она выбегает из джунглей и бежит вдоль берега к нам, размахивая руками и пугая не на шутку жестикуляцией. За ней бегут несколько мужчин следом. Видимо, тоже местные.
- Становится всё веселее и веселее. – шепчет Заключённый, сощурившись и оценивая ситуацию. Он обнимает меня за талию и притягивает к себе. Я так сосредоточилась на шершавой ладони, что упустила главное, ему нельзя меня трогать. Это непозволительно.
Снова непозволительно. Пора играть в игру. Сколько раз Грейси скажет непозволительно.
Этому наглецу все непозволительное позволительно.
Все выжившие начинают стекаться на крик. Из чащи пальм выходит и Колин, муж растеряно смотрит на бегущую женщину, а потом переводит взгляд на нас с Заключённым, конечно, он сразу замечает милые объятия и строит такую гримасу, что у меня ноги подкашиваются. Становится всё сложнее объяснять, что происходящее стечение обстоятельств.
Господи, если ты меня слышишь, перестань искушать. Я пытаюсь оттолкнуть Заключённого, но он лишь крепче держит.
- Не дёргайся, дура, если хочешь остаться целой и невредимой. – Слышу тихий приказ, отмечая напряжение в обычно спокойном голосе. Ещё несколько дней такого тесного контакта, и я начну думать, что вышла замуж за блондина с холодными глазами, а не худощавого Колина, которого никогда нет.
Мужчин становится всё больше, я вижу уже человек двадцать с оружием, они спускаются к нам отовсюду, берут в кольцо, прижимая маленькую толпу к воде.
- Тебе пиздец, мудила. – говорит Заключённому, поднимающийся с песка, насильник в шортах с пальмами, к окровавленному лицу налип белый песок. Отвратительное зрелище. Его напарник всё также лежал, раскинув ноги и руки в нокауте. Мужчина сплюнул кровь в песок и провел пальцем вдоль шеи. Я перестала дышать, представляя, что сейчас будет.
- Вы кто такие? – спросил Джош Оушен, смело выходя вперёд, как и полагает главному, навстречу прибывшим. К нему из толпы местных вооруженных мужчин подошёл высокий шатен со спутанными волосами. Длинная чёлка закрывала часть его лица, придавая мужчине загадочности. На мужчине были шорты карго и свободная выгоревшая на солнце футболка. Он поравнял с полицейским и посмотрел на него сверху вниз, уничтожая всем своим видом.
- Коренные жители острова. – Ответил парень лениво, не воспринимая Оушена всерьёз. Мы стояли с Заключённым в стороне в нескольких метрах от всех, но я хорошо слышала парня. У него был рычащий голос со стальными нотками, он явно привык руководить большим количеством людей. И он явно не собирался встречать нас с хлебом и солью. – Вот решили поприветствовать гостей.
