– Работы у тебя много? – спросил Никодим, присаживаясь на стул.
– С утра будет много, должны будут привезти большую сумму, нужно будет поменять на доллары, – показала она на громоздкий сейф, стоящий в самом углу комнаты.
Если смотреть на несгораемый шкаф через окошечко обменного пункта, то видна будет лишь бронированная сторона темно-коричневого цвета. Но даже в этом случае хранилище представляло собой впечатляющее зрелище (настоящий медведь!), о который поломается рогатина самого многоопытного медвежатника. В такое нутро можно припрятать целый броневик наличности.
– Вы что, на ночь наличность оставили? – удивился Никодим.
– Мы ничего не могли поделать, доллары подвезли вечером, потому что наш клиент сказал, что наличность понадобится ему утром. Должен рассчитаться по каким-то своим договорам, иначе будет просрочка, а там большой процент.
– Понятно…
– А потом мы и прежде так поступали. Охрана у нас очень надежная, двери тоже. Просто так сюда не войти.
– Тут не возразишь, – протянул Никодим, уважительно осматриваясь по сторонам. Стены комнаты были оклеены обоями в виде каких-то угловатых рисунков, какими были славны полотна первых авангардистов. А вот под ними, помимо толстой каменной кладки, были вмонтированы бронированные панели. – Знаешь, этот твой обменный пункт настоящая крепость. Неужели кто-то осмелится его взломать?
– Мне тоже так кажется, что он непреступный, – легко согласилась Жанна, – но начальству виднее. – Прозвенел короткий звонок. Глянув на монитор, Жанна обрадовалась. – А вот и они, – показала она на три фигуры, стоящие перед дверьми. В одной фигуре узнавалась молодая женщина, как-то по-особому дерзко посматривающая в пучеглазое око видеокамеры. – Это моя напарница, Клара… Ты здесь побудь, а я сейчас их встречу. – Распахнув дверь, Жанна вышла в коридор. Через несколько секунд раздался звонкий металлический щелчок.
Чайник уже вскипел, и Никодим, положив в чашку кофе, стал заливать его кипятком. Вспенившись, кофе образовал светло-коричневую пенку, едва не заползая на края чашки. Теперь оставалось последнее – положить сахар. Вот здесь самый ответственный момент, тут главное не переборщить: нужно положить одну полную ложку, а во второй сахарку должно быть только на самом краешке.
Дверь распахнулась в тот самый момент, когда Никодим, положив сахар, принялся тщательно его размешивать. В проеме предстали две перепуганные девушки: первой стояла побелевшая Жанна, а рядом с ней худощавая блондинка с короткими волосами. За их спинами в черных шапочках, скрывающих лицо и с прорезями для глаз, возвышались двое парней: один – высокий и худой, с длинными руками; второй, наоборот, низенький и плотный, будто бочонок пива.
Коротышка приставил пистолет к виску Жанны и распорядился спокойным голосом:
– Послушай, приятель, ложись на пол, если не хочешь неприятностей. – Голос у него был хриплый, отталкивающий. Расценив неторопливость по-своему, добавил: – Если начнешь возражать, сначала убью ее, а потом тебя. Патронов у меня хватит.
По жесткому непререкаемому тону, с которым были произнесены страшные слова, верилось, что так оно и случится.
– Парень, ты не горячись, – в знак добрых намерений Никодим слегка приподнял руки, показав пустые ладони. – Сделаю все, что нужно, только не надо всей этой жути.
Стараясь не смотреть на перепуганных девушек, Никодим опустился на пол.
