Глубокие ссадины на руках, ногах, а также следы порки на открытых участках плечей спасенных мной пленниц я исцелил сразу, а вот душевные травмы удалить намного сложнее. Надеюсь, вкусная пища, возможность смыть с себя всю грязь и отдых в безопасности, на мягкой кровати под теплым покрывалом смогут этому поспособствовать. Если они начнут мне хоть немного доверять, то перестанут молчать и расскажут, что же с ними произошло, кто за всем этим стоит. Почему в лагере каких-то дорожных бандитов, босса которого мне, к сожалению, не удалось застать на месте во время нападения, кроме юной дочери графа, о которой упоминал Хиш, оказалось ещё две знатные женщины положением значительно повыше. Герцогиня Сауфская и графиня Литтл-Таурская сидели в холодных, тесных клетках, словно пойманные на охоте дикие звери.
По требованию они назвали лишь свои имена и титулы, а о чем-то большем говорить отказывались. Они мне не доверяли, видимо, считали, что их освобождение, это какой-то хитрый трюк, чтобы втереться в доверие и что-то выведать. Я нашел сразу шесть пленниц в двух темных, сырых пещерах.
Дочь графа Вест-Маунтинского, пятнадцатилетняя Летиция, из-за которой я и решился совершить рейд вглубь леса, находилась в одной клетке с тремя молодыми баронессами. Все пленницы были жутко морально подавлены, грязные, со спутанными, слипшимися волосами в дурно пахнущей от пота и следов нечистот одежде. Никто за ними давно не ухаживал, даже не давал распрямиться в полный рост и вымыться. Все естественные нужды приходилось справлять прямо в клетке, сгорбленными, прижавшись спиной к прутьям со стороны, где была вырыта яма. Ужасные условия, нечеловеческие, само пребывание в таких условиях на протяжении долгого времени – унизительная пытка, сплошное издевательство.
Слуг Летиции в живых в лагере не застал. Расспросил с пристрастием одного из раненых, но оставленных в живых охранников, но он отказался сообщать где они, а вскоре за пещерой обнаружилось целое кладбище из безымянных могил, где попавшие в руки бандитов пленники нашли своё последнее пристанище. Именно тогда меня накрыла волна неконтролируемого гнева, и я вырезал всех, кого изначально собирался оставить в живых. Всех – спящих дозорных, поваров, всех, кто смотрел, как издеваются над невинными и ничего не сделал, даже не попытался им помочь.
На волне гнева хотел дождаться возращения отлучившегося куда-то босса с его личной охраной и прочих членов банды, что разошлись по другим точкам на дороге, но бушевавший во мне гнев постепенно угас. Вспомнив о своем обещании попутчикам вернуться пораньше, я покинул лагерь бандитов, так и не уничтожив оставшихся злодеев под корень.
Теперь, лежа один в комнате на кровати, я думал, анализировал, всё ли учел, всё ли сделал правильно. По моим расчетам, скоро Хиш пошлет одного из братьев в лагерь, чтобы тот доложил о нашем текущем месторасположении боссу или отправится туда сам. Пленниц захотят вернуть. Обязательно сегодня ночью, пока они не попали в столицу, к своим семьям.
Я намеренно не поехал в пригород, а выбрал для ночлега гостиницу, где тюфяки обычно коротали ночь на конюшне, чтобы босс банды, его лучшие головорезы смогли на нас напасть среди ночи. Хозяин гостиницы, наверняка, тоже их человек, прислуга, стража, все, живущие обслуживанием и грабежом путников так или иначе работают в одной связке. Не важно, делятся ли они с бандитами информацией о жирной добыче, снабжают их припасами или же предупреждают об угрозе рейда рыцарей, они подельники, члены банды на выезде и также получают от разбоя свою долю. Этот смердящий гнойник необходимо устранить и сегодня ночью я это сделаю.
