– Вы знаете, как меня зовут, – Джек довольно осклабился, обнажая крупные, как у лошади, желтоватые зубы. – Вы же сами дали мне имя, старший инспектор!
– Что ты? – Джентри не горел желанием вступать в бессмысленный спор с этим исчадием зла. – Что тебе нужно?
Попрыгунчик выглядел удивлённым:
– В чём дело, мистер Джентри? К чему все эти вопросы? Арестуйте меня, устройте допрос с пристрастием и выбейте из меня все интересующие вас показания! Ну же… Что вас останавливает?
– Ложись ничком, сложив руки за спиной, – процедил Джейсон, чувствуя себя жалким дилетантом, которого снисходительно поучает седой ветеран.
– О, эти ваши полицейские замашки… Они мне знакомы не понаслышке, инспектор.
Хриплый, дерущий слух своей неестественностью голос Джека зазвучал вкрадчиво, маслянисто, словно у хитрого торговца, предлагающего заведомого никудышный товар. На лице Джейсона ничего не отразилось. Ему был прекрасно знаком подобный ход, когда прижатый к стенке преступник намекает на то, что знает достаточно много, чтобы рассчитывать на определённые поблажки.
– Я сказал – лечь на землю! – Джентри, не моргнув и глазом, нажал на курок. Бум! Пуля с воем ушла в небо, едва не задев высокую тулью шляпы Попрыгунчика. Громкий выстрел разогнал последних, самых бесстрашных зевак, глазеющих на бесплатное представление с безопасного расстояния. – Следующую пулю получишь в лоб. Хочешь рискнуть и узнать, кто быстрее?
– У вас ущербное чувство юмора, инспектор, – хихикнул Джек.
– Зато твоего хватает на десяток психов.
– Кстати о психах, инспектор… На что вы рассчитываете, поймав меня? Ну, получите медаль, почётную грамоту, благодарность Департамента… Возможно, мэр лично пожмёт вам руку, а то и удостоитесь приёма у Министра… Но что будет со мной? Вы не задумывались о моей дальнейшей судьбе? И как это отразится на вашей?
Джек поднял вверх растопыренные длинные пальцы:
– Видите? Я безоружен. Арестуйте меня, я сдаюсь. Но что из этого выйдет? Вникаете? Вам – благодарности, а мне – уютная, оббитая мягким войлоком палата для особо опасных больных в сумасшедшем доме!
Джентри насторожился:
– Что за чушь ты несёшь?
– А вы и вправду подумали, что такого исключительного преступника, как я, будут судить обычными критериями? Я же полный, законченный псих! Инспектор, да вы же сами это признали несколько минут назад. Любой врач скажет, что меня лечить надо, а не сажать в тюрягу! Да здравствует наша замечательная правоохранительная система! У меня тоже есть права, инспектор. Видимо, вы забыли о такой малости… Ну так что, будете меня арестовывать? Или же предпочтёте убить безоружного, сдающегося на милость полиции преступника прямо на улице, на глазах у свидетелей?
Джентри был готов съесть собственные подштанники. А ведь прав, на сто процентов прав этот хитрый изворотливый подлый ублюдок. Если на суде будет присутствовать тот же широко известный в определённых кругах доктор Аткинс, то считай, что тёплое местечко в застенках лечебницы Мерсифэйт Попрыгунчику обеспечено. Ради такого пациента ушлый психиатр договорится с любым судьёй, и не важно, сколько преступлений будет доказано за Джеком. У Аткинса имелись нужные друзья в верхах и необходимые для менее сговорчивых рычаги. Джейсон судорожно сглотнул. Откровенно говоря – дело дрянь. И почему он не пристрелил его тогда, на заднем дворе Угольной конторы? Да потому что не смог! Потому что маньяк уделал его по всем статьям! Инспектору захотелось удариться головой о стену.
