Погода словно сошла с ума, явно задавшись целью обрушить на землю всю свою ужасающую мощь. Стихия разошлась не на шутку. Холодный студёный воздух был наэлектризован и пропитан запахом озона, жгучие хлёсткие порывы ветра завывали в деревьях, тревожа их голые скрипучие кроны. Стали срываться первые капли дождя. Крупные, ледяные, готовые перерасти в чудовищный шквал исторгаемого разгневавшимися небесами ливня.
Громыхнуло особенно сильно, небо расколола колоссальная молния, осветив высившийся на скалистой возвышенности, поросшей жухлой, истерзанной только-только закончившейся зимой травой огромное строение из серого камня. Мрачная средневековая архитектура. Башенки, узкие окна-бойницы, забранные решётками, крытые замшелой черепицей многочисленные скаты крыши, неприступные стены. Молния ударила совсем рядом, вырисовывая скрытые тьмой подробности: тянущуюся по периметру здания ограду из высокой кованой решётки, силуэты множества толпящихся вокруг деревьев, ворота, ведущую к входным дверям домины тропинку.
Капли дождя с дробным стуком лупили по крыше угрюмого особняка с чёрными зеркалами окон без единого живого огонька. Казалось, что этот огромный, выстроенный сотни лет назад дом-крепость необитаем. Но это впечатление было обманчивым. И пусть старинное здание казалось погружённым в сон, в его недрах, самых глубоких и невидимых для посторонних глаз, в этот поздний полуночный час кипела жизнь.
Толстые каменные стены и сотни тонн грунта не пропускали изнутри ни звука, глуша любые крики. И поэтому никто не слышал истошных, разносящихся из-под земли воплей…
Погружённый в полумрак коридор наполнился звуками торопливых шагов. По каменной, высеченной в скальном основании здания кишке торопливо шли два человека. Две тёмные фигуры, практически неотличимые в темноте подземных казематов, отличающиеся только ростом. Один высокий, другой почти на полфута ниже. Можно сказать, они бежали, а их шаги рождали в каменных стенах звонкое эхо. Над головами спешащих людей через равные промежутки свисали горящие вполнакала упрятанные в зарешечённые колпаки гудящие электрические лампочки. Чёрные суматошные тени неотрывно следовали за ними.
Новый истошный вопль, сильнее прежних, огласил закруглённые своды коридора, многократно усиливаясь и резко обрываясь на пике.
Один из людей, высокий, ускорил шаг. Подкованные каблуки его туфель выбивали из каменного пола дробный стук. Его низкорослому спутнику пришлось поднажать, чтобы не отстать.
– Она так орёт уже полчаса… Я ничего не мог сделать, сэр! Она не слушает меня…
– Почему мне раньше ничего не сказали? Так тяжело было подняться наверх? – безжалостно оборвал сбивчивые лепетания высокий, не сбавляя шага. – Ты же знаешь, что следует делать в таких случаях, Курт! Или от долгого сиденья на одном месте у тебя мозги совсем высохли?
– Сэр, я и подумать не мог, что это настолько затянется! Сэр! Она же и раньше вела себя беспокойно. Бывало, что и орала как резанная. Вы же сами знаете!
– Но не в течение же получаса! – огрызнулся высокий, раздражённо размахивая руками. – Она что-нибудь говорила?
– Нет-нет, сэр, я бы точно запомнил! Она только орёт как припадочная, – зачастил Курт, почтительно держась за спиной явно разозлённого собеседника. – Признаться, я сразу заподозрил, что дело неладно, но не хотел лишний раз вас тревожить. У вас и так выдался тяжёлый день. Я не хотел беспокоить вас по пустякам. Я думал… Думал, что она покричит, да успокоится. Но она всё орала и орала, и я больше не мог…
