– Скажите, пожалуйста, почему эта прямая пересекается с плоскостью именно в этой точке? – обратился он к ней.
Кто-то тихонько тронул за плечо и шепнул:
– Машка, тебя спрашивают.
Встрепенувшаяся Маша почему-то решила, что профессор спрашивает, почему она пересела, и, не моргнув глазом, бодро ответила:
– Потому что там дует!
Аудитория откликнулась дружным хохотом. Что было с профессором, понять можно. Кажется, в первое мгновение он просто растерялся. Конечно, ему бы надо было выставить эту девицу из класса, но он сам едва удержался от смеха. Сделав вид, что закашлялся, он усмехнулся и пробурчал:
– Честно говоря, не знаю, где дует – там (он показал кусочком мела на окно) или тут, – и выразительно постучал себя костяшками пальцев по голове.
Потом он пытался еще что-то говорить, но было ясно одно – последняя консультация была сорвана. На выходе из аудитории кто-то шепнул ей на ухо: «Ну, Машка, теперь держись!» Однако предупреждение на нее почему-то не подействовало. Она еще помнила, как просто и легко сдавала школьные экзамены.
А через неделю начиналась первая в ее жизни сессия. По иронии судьбы – экзаменом именно по начертательной геометрии…
Когда за ужином Маша рассказала о происшедшем казусе, папа почему-то не засмеялся, а только удивился, что профессор не выставил ее за дверь. Потом поинтересовался фамилией профессора, а узнав, вдруг сам разволновался.
– Подумать только! Я думал, он давно бросил преподавание. Да и война… Повезло тебе, Машка. Профессор он замечательный! Я у него учился. При случае, обязательно передай ему привет. Ему будет приятно!
Ближайший случай подвернулся через неделю. Лучше бы нога у нее подвернулась, а не этот случай!
Экзамена Маша совершенно не боялась. Чертить она, правда, никогда не любила, но строить всяческие пространственные эпюры – никаких проблем. Поэтому она одной из первых взяла билет. Билет показался ей очень простым. «Ну, первая пятерка мне обеспечена», – подумала она. Через пятнадцать минут чертеж был готов.
Подойдя к столу, она протянула профессору зачетку, потом села рядом с ним и, не имея ровно никаких задних мыслей или сомнений, легко и радостно ляпнула:
– А мой папа тоже учился у вас, и он передавал вам привет!
Ей так хотелось порадовать профессора, ведь его помнят!
Профессор растерянно взглянул на Машу, спросил фамилию ее отца, год выпуска и с наигранным сожалением вымолвил:
– За привет, конечно, большое спасибо, но такого студента не припомню. Постарел, наверно. Ну, а вы садитесь, пожалуйста, и рассказывайте.
Маша немного растерялась:
– Про папу?
– Ну, зачем же про папу. У нас же не вечер встречи, а экзамен. – Лицо его посуровело. – Начните, пожалуйста, с ответа на билет. Что там у вас?
И тут Маша по-настоящему разволновалась. Теперь все подумают, что она нарочно папу приплела. Просто не подготовилась. Она почувствовала, что краска заливает ее лицо, температура зашкаливает, и она перестает соображать. Посмотрела на листок с ответом. Все правильно. Так что же он хочет, этот замечательный профессор?
– Так, посмотрим. Чертеж выполнен хорошо. Первый пункт мне понятен. А вот тут вы кое-что недоделали. Покажите, какая сторона этой фигуры видимая, а какая – невидимая?
От стыда и обиды на себя Маша начисто перестала соображать. «Идиотка, полезла со своими приветами…» Не глядя, она обвела карандашом нужные, как ей казалось, линии чертежа.
