Ибо целоваться с ними она точно не собиралась!
Но от подобного эксперимента была и другая польза – ее самооценка, порушенная прежде из-за бесчувственного преподавателя, восстановилась в полной мере. Уверенность в себе и собственных силах достигла новых высот.
Однако…
«К счастью, мои чувства притихли. Умолкли. Притаились. Но никуда… НИКУДА не делись! И от этого становится только… страшнее!»
— Простите, я не уверена, что Виктор Эдуардович уже здесь! — вырвал ее из глубокой задумчивости голос их старосты – Юли Поповой.
— Это не мои проблемы! — рявкнула Тарасова зычным голосом. — Найдите его и приведите сейчас же! Я не собираюсь спускать студентам с рук подобную дерзость и неуважение к преподавателям! Неуважение к себе!
Попова вылетела из кабинета раньше, чем женщина успела закончить фразу.
— Что до вас, Синицына, — продолжила она, обращаясь уже непосредственно к Ирине, — я сильно сомневаюсь, что вы сможете сдать мой предмет с первого раза! И даже со второго!
«Нечестно! Почему наказывают лишь ее? Это же все Красницкий учудил!»
Глаза Ирины неестественно заблестели. Словно она могла разреветься в любой момент, но каким-то чудом еще сдерживалась. Дышала тяжело и рвано, но молчала. Видимо, просто не хотела еще больше усугублять ситуацию. Чувствуя ее обиду, как свою собственную, Белова собиралась вскочить на ноги и высказать все, что думает, намереваясь восстановить справедливость. Только не успела! На пороге появился Макаров.
И от недовольства, сквозившего в его взгляде, напряглась даже Тарасова.
— Доброе утро! — сухо поприветствовал он собравшихся. — У меня сегодня не самый радужный день, поэтому перейдем сразу к делу! Что натворили?
Антонина Федоровна заискивающе улыбнулась:
— Вот, полюбуйтесь, Виктор Эдуардович! — жестом указала на них с Ириной. — Некоторые студентки нынче не в состоянии отличить высшее учебное заведение от ночного клуба! Уже прямо на парах с ухажерами своими целуются! У всех на глазах, бесстыдники! Можете представить, какой позор?
Всего на миг, но в его взгляде сверкнула сталь. Стиснув зубы и нахмурившись, Макаров угрожающе приблизился к их столу:
— Белова! — нетерпеливый рык. — Тебе, смотрю, вообще спокойно не живется?
Кровь кипятком забурлила в венах. Гнев затуманил разум.
«С какой это стати он на меня орет?!»
Опешив, Лена вытаращила глаза и возмущенно воскликнула:
— Че сразу Белова-то? Я вообще ничего не делала!
Удивленно вскинув брови, мужчина прищурился:
— А кто… делал?
— Я и Слава, — тихо призналась Ирина, перетягивая его внимание на себя.
— М! — понимающе кивнул Виктор Эдуардович. — Ясно! Все нормально?
Тарасова бесцеремонно перебила Синицыну, не позволив той ответить:
— Закрывать глаза на подобные выходки я не…
— Антонина Федоровна, — остановил ее жестом Макаров, — они не со зла! Молодо-зелено. Чувства. Гормоны. Сами же понимаете!
— Извольте, но нет! Не понимаю!
— Можно вас на пару слов?
Макаров отвел профессора в сторонку и принялся активно в чем-то убеждать. И чем больше он говорил, тем сильнее вытягивалось лицо женщины. В итоге Тарасова горделиво расправила плечи и дрожащим от волнения голосом обратилась к аудитории:
— На первый раз обойдемся простым предупреждением! Искренне надеюсь, что подобные недоразумения на моих лекциях более не повторятся! На сегодня занятие окончено!
Виктор Эдуардович дополнил ее пафосную речь довольно строгим замечанием:
