– Пошел вон, – сквозь зубы повторила Олин.
Алерг хотел что-то сказать, но Дил толкнул его локтем в бок и покачал головой, давая понять, что им действительно лучше уйти. Потом капитан успокоится, и, возможно, даже забудет о своем обещании, но сейчас нарываться не стоит – можно нарваться и на кулак.
– Как будто это ей самой семян насыпали… – вздохнул Алерг.
– Насыпали, причем еще до твоего появления, – программист смотрел себе под ноги, словно пытаясь разглядеть там что-то важное. – Да так, что до сих пор чешется, я думал – забылось. Долг у капитана перед Селиной, по крайней мере, она так считает. Брат Лоурен ей жизнь спас, закрыв собой от пули. Сам погиб…
– Такое не забудется, – Алерг нахмурился. – Почему сразу не сказал, если все знал?
– Не знаю. Переклинило. Нервы ни к черту, сплю плохо. Хотел пошутить, расслабиться.
– Вот-те и расслабился… Нужно было вчера вытащить, ступили. А вообще, знаешь, Дил, пора завязывать – мы с тобой так дошутимся, что оба вылетим, а у меня еще испытательный срок не вышел. Если меня из десанта выпрут, мне идти некуда, а обратно в контрабандисты как-то не хочется…
Дил хотел что-то ответить, но вздохнул и промолчал. Он понимал – Алерг прав, до добра все эти выходки не доведут, но остановиться не мог. Вот уже полгода, его глодало изнутри, не давало покоя, и программист понимал – нужно поговорить с капитаном Таил, но он никак не мог решиться. А этот поступок – полная глупость. Им вполне конкретно объяснили, чего делать не стоит, а они попросту проигнорировали. Олин не оставит это просто так, если, конечно ни случится что-то, что заставит ее забыть о такой мелочи, как глупая шутка.
Олин осталась стоять на плацу одна. От оружейного склада к ней шел Алик, просматривая на ходу какие-то бумаги и улыбаясь чему-то своему.
– Ты что, кисленького захотел? – обратилась к нему Олин, когда он подошел.
– С чего ты взяла? – не понял Алик.
– Рожа слишком довольная!
– Что это ты с самого утра не в настроении?
– Твоими стараниями.
– В каком смысле? Что я уже успел не так сделать?
– Алик, я тебя попросила присмотреть за проверкой снаряжения, но ты, который день веселишься по одной тебе понятной причине, и смотрел ты явно не туда, куда надо – мы твоими стараниями опять без снайпера останемся!
– Да что случилось, можешь толком сказать?
– Эти два весельчака, Селине в перчатку каких-то семян насыпали, – пояснила Олин. – Рука опухла. Грон нас на куски порвет!
– А я-то тебе причем?
– Ты должен был следить за Дилом и Алергом, чем ты занимался?
– Они что, маленькие дети? Почем мне знать, что они не доиграли! – Алик засунул руки в карманы кителя.
– Все мы не доиграли…
– От меня-то ты чего хочешь? Да и к чему раздувать скандал на пустом месте: ну, пошутили ребята, не вовремя конечно, но что теперь? Часа через три у нее все само пройдет.
– Да вы что сегодня, все спятили? Какие могут быть шутки! А если что-то случится, что тогда?
– Да чего ты всполошилась? Сюда половину сил МВК перекинут, какой полудурок решит сунуться?
– Ты сейчас меня успокаиваешь, или сам себя? – уточнила Олин.
Алик хмыкнул и ничего не ответил. Сегодня, он выглядел несколько взъерошено, не смотря на уложенные волосы и внешний вид, полностью соответствующий уставу. Даже не стал спорить и ворчать, что его опять выставляют крайним, что на него не похоже. Алик вообще любил поворчать, особенно в бою. Вероятно, это у него нервное, но выяснять причину, никто не собирался. У каждого есть что-то свое. Многие, слушали музыку, закачав ее в программу «скелета». По уставу, делать этого нельзя, но на такое нарушение прикрывали глаза. Лучше уж так, чем нервный срыв и, как следствие, списание из-за психологической неустойчивости.
