– Нет, парни, – смутился Васёк. Я вообще что-то расхотел и голова кружится. Полюбуюсь на вас, глядишь, и сам во вкус войду. Могу пока за водкой в погреб спуститься.
– Доигрались, доходяги? – рассмеялась Мара, испепеляя мужиков гневным взглядом. Никто из вас больше не захочет женщину. Никогда в жизни. Теперь вы не мужчины и не надейтесь ими стать. Предупреждала я вас – не буди лихо, пока оно тихо.
– Вот, тварь! – сбесился Толян, покраснев от гнева. Она на нас порчу сделала, ведьма проклятая. Да, я тебе голову откручу, как курице. Изуродую, как Бог черепаху. Ты даже не представляешь, как это больно.
Он протянул волосатые ручищи к её шее и застыл, словно парализованный. В следующий миг он схватился за виски и взвыл нечеловеческим голосом:
– Вот, сука! Что ты со мною делаешь?
Повалившись на пол, он содрогнулся в конвульсиях и замер, свернувшись калачиком. Его зрачки расширились, а на губах выступила кровавая пена. Широко раскрыв рот, Толян глотал воздух, напоминая выловленную из воды рыбу. Он хрипел и мычал не в силах произнести ни единого слова.
– Что ты с ним сделала, сука? – злобно зашипел Дрищ, готовясь ударить её по лицу.
– Замри, гад! – приказала Мара, и он повиновался с занесённым над её лицом кулаком.
– Хочешь узнать, что я с ним сделала? – поинтересовалась она, поднявшись в кровати.
Ничего особенного – обыкновенный инсульт. Сейчас ты поймёшь, что это такое.
В долю секунды Дрищ побледнел и свалился на пол, разделив участь Толяна.
– Не трогай меня, ведьма! – жалобно заскулил Васёк, забившись в угол и раскрыв перочинный нож. Отпусти меня, проклятая колдунья.
– Значит я проклятая? – возмутилась Мара, выстрелив негодующим взглядом. А вы нормальные мужики, пришедшие изнасиловать и убить беззащитную женщину. У тебя на лбу написано, где вы собирались спрятать мой труп.
– Это не я! – ещё больше испугался Васёк. Это они. Я не хотел тебя убивать. Прости, пожалуйста, смилуйся, красавица! Это они решили изнасиловать тебя и утопить в проруби.
Его штаны намокли, а по комнате распространился смердящий запах фекалий. Он глубже забился в угол и выбросил нож. Прикрыв руками голову, Васёк заскулил, как бездомный щенок.
– Ладно, живи, гнида! – злобно произнесла ведьма. Не хочу руки о тебя марать.
Достаточно и того, что останешься импотентом. Твои дружки выживут, но больше не смогут самостоятельно передвигаться. Теперь они комнатные растения. Вернёшься через полчаса и заберёшь их, а теперь проваливай к дьяволу мне надо переодеться и собрать вещи в дорогу.
– Понимаю, – обрадовался Васёк. Спасибо! Никогда не забуду твоей доброты, век ноги целовать тебе готов.
Встав на колени, он двинулся к её ногам, но она отступила брезгливо отвернувшись.
– Ну, я это… пошёл, так сказать, – заблеял Васёк, косясь на дверь.
– Проваливай!
Осторожно поднявшись с колен, он попятился и, оказавшись в прихожей, пулей вылетел из избы. Он бежал домой, не чувствуя под собой ног, а по физиономии блуждала равнодушная улыбка сумасшедшего.
– А век твой долго не продлится, – пообещала Мара ему вслед. Прости, но я забыла сообщить о шизофрении. Впрочем, какая теперь разница. Будь счастлив всю оставшуюся жизнь, кобель похотливый.
Спешно сложив в дорожную сумку необходимые вещи, документы и деньги, она подошла к зеркалу и стала приводить себя в порядок. Правильный овал лица, большие выразительные глаза, красивые губы и ровный нос категорически не соответствовали демоническому образу ведьмы. Постоянный физический труд поддерживал в форме её стройную фигуру, сводящую с ума деревенских мужиков. Поправив растрёпанные волосы и подкрасив губы, она взяла собранную сумку и двинулась к дверям. Минуя чернёную временем икону с изображением лика Спасителя Мара остановилась, упала на колени и прошептала:
