Сисели понадобились новые платья, ведь придворная дама должна быть модно одета. Она и Орва посетили лондонских торговцев тканями, которые были счастливы угодить придворной даме будущей шотландской королевы и дочери богатого графа Лейтона. Платья, сшитые до приезда ко двору, много раз удлинялись и расставлялись, но всему приходит конец. Кроме того, Орва отважилась приехать в Лейтон, взбесив Лючану требованиями выдать ей ткани.
Джоанна оказалась права в оценке дам, которые изъявили желание ее сопровождать. Несколько знатных семей, для которых настали тяжелые времена, предлагали услуги своих дочерей. Джоанна, стремясь угодить старшему брату, графу Сомерсету, и двум дядям, великодушно согласилась принять их, подчеркнув, что в Шотландии наверняка найдутся дамы, которые тоже захотят стать фрейлинами и которых нельзя будет оскорбить отказом. Яков мудро согласился, и все остались довольны.
Венчание состоялось солнечным холодным днем 13 февраля 1424 года. Новобрачные произнесли обеты в церкви Святой Марии, стоявшей на берегу реки в деревне Саутуорк, в присутствии дядей невесты: Генри Бофора, епископа Винчестерского, который позже устроил пир в честь королевской четы у себя во дворце, и Томаса Бофора, герцога Эксетера, который, подобно своему отцу, был великим военачальником. Свидетельницами стали две королевы, Жанна Наваррская, вдова Генриха IV, и Екатерина Французская, вдова Генриха V. Маленького короля, конечно, оставили дома.
Союз в отличие от многих стал браком по любви. Сисели радовалась за подругу и одновременно ревновала к тому времени, которое та проводила с женихом. Другие дамы, поняв, какое место Сисели занимает в сердце Джоанны Бофор, уважали и почитали ее, хотя она не пользовалась своим положением. К тому же у нее обнаружилось много дел: пришлось складывать не только вещи королевы, но и свои собственные для путешествия на север.
Наконец двадцать восьмого марта королевская процессия направилась к Шотландии и девятого апреля пересекла границу между двумя странами. Сисели поразилась, увидев шотландцев, выстроившихся по обе стороны дороги. Они пришли, чтобы взглянуть на долго отсутствовавшего короля. Их громовые приветствия вызывали улыбки на лицах молодого короля и королевы.
Пока они ехали к аббатству Мелроуз, где должны были встретиться с родственниками короля, то один, то другой приграничный лорд выезжали вперед, чтобы встать на колени перед Яковом Стюартом и принести клятву верности. Он любезно разговаривал с каждым, спрашивал имя, пожимал руку. Сисели услышала, как граф Атолл, ехавший рядом, пробормотал, когда на колени перед королем встал высокий, грубо сколоченный приграничный лорд:
– Клянусь Богом! Это Дуглас Гленгорм! Вот уж не ожидал! Он обычно оставляет подобные обязанности Арчи Дугласу, вождю клана.
– Верно! – усмехнулся спутник Атолла. – Таким образом он может делать все, что вздумается, а винят во всем графа Дугласа.
– Да, с ними тяжело справляться, – рассмеялся Атолл, – но говорят, Гленгорм хоть и упрям, все же справедлив и честен.
Сисели внимательнее присмотрелась к шотландцу. Она в жизни не видела такого плечистого великана. Гленгорм был одет в темные штаны, светлую рубашку, кожаную безрукавку и такие же сапоги. На голове красовался бархатный берет с орлиным пером. В нем не было ничего от джентльмена. Неужели все шотландцы такие? Если да, это не сулит ничего хорошего для девушки, которая ищет мужа.
