Я на автомате ходила в универ. Адвокат помог мне открыть наследство. Папа не оставил завещание, но я оказалась единственной наследницей. Я никогда не интересовалась, сколько у нас денег, где они лежат. Папа всегда давал мне больше, чем было нужно… Теперь же я оказалась совсем неготовой к самостоятельной жизни.
Я устроилась мыть небольшую стоматологию по вечерам. Платили мне каждую неделю, и каждый раз я рыдала над этими грошами и своими руками, покрытыми никогда не сходящими цыпками. Мои пальцы немели, я просыпалась по ночам от боли в руках… Когда-то беззаботная девочка забыла о маникюре и превратилась в Золушку, даже без мачехи.
Тенью слонялась по квартире… Каждый день я рыдала, уткнувшись носом в рубашки отца… Я ловила остатки его запаха… Так пах мой самый родной человек… Я старалась запомнить этот запах… Я кричала, упав на колени… Эта боль… она туманила разум, заставляла желать собственной смерти. Я обвиняла Его во всём!
Стас… несколько раз он пытался поговорить со мной. Но я даже видеть его не могла, всегда срывалась на крик, скатывалась в истерику. И он просто тихо исчез с моего горизонта. А что он хотел услышать?
После смерти папы вдруг пришло осознание, что со своей специальностью я никогда не буду хорошо зарабатывать… а с отметкой «проходила по следствию в качестве подозреваемой в хищении личного имущества в особо крупных размерах» мне в самый захудалый музей самого отпетого Мухосранска путь закрыт. Да, что музей! Ни одна нормальная компания не возьмёт меня на работу. Так, кем я смогу работать со своим высшим образованием?.. Эти мерзкие твари Гаранины испортили мне всю жизнь! Нет, не испортили – они лишили меня прошлого, настоящего и будущего!
Как-то я, как всегда, одна сидела в последнем ряду аудитории. Мои оценки давно съехали куда-то вниз и потерялись. Впервые в жизни мне было откровенно на это плевать.
Передо мной немногочисленные парни с потока активно обсуждали поход в один из самых крутых ресторанов города. Я невольно прислушивалась к их смешкам.
- Слушайте, там такие тёлочки… - Борис мечтательно выдохнул.
- Те тёлочки для особенных дядечек. – со знанием хмыкнул Макс.
- Да, понятно. Но девы стоящие. Хоть бы раз такую поиметь…
- Расслабься, чувак, и подбери слюни! – Денис ткнул Бориса в плечо. – У этих девочек за час ценник такой, что твоей стипендии за год не хватит!
Этот диалог засел в моей голове. «Тёлочки для стоящих дядечек…» Возможно, именно туда мне и дорога… в мир масок и разврата… Возможно, вот, где я смогу заработать себе на булочку со сливочным сыром… и всем плевать на твоё прошлое…
Всю неделю я штудировала интернет по теме «эскорт». Понятно, никто не будет рассказывать тонкости «работы», но общее представление об эскорте на высоком уровне я получила. Не плечевой же мне начинать… Там заканчивают.
В очередной раз получив свои копейки за мытьё полов в стоматологии, я сказала, что больше не приду. Хватит. Не хочу быть поломойкой. Не об этом я мечтала, не этого хотела. Решение пришло быстро.
Папа меня баловал, и у меня были кое-какие дорогие побрякушки. Я сгребла их все и совершенно спокойно, без капли сожаления, снесла в ломбард. Я долго вертела в руках чёртову инкунабулу. Всё из-за этих дрянных книг! Но я так и не решилась продать последнюю память об отце, о моём замечательном, прекрасном отце, ставшем воспоминанием…
Интересно, когда я перестану плакать? Даже сейчас мои глаза наполняются слезами.
