Закрытый Мир: Рубиновое ожерелье - страница 9

Следующий повторился через десять минут. И так продолжалось до утра, но с каждым разом боль была меньше. Не знаю почему, но маму я звать не хотела. Я никогда не болела, и сейчас она может подумать, что я симулирую. Лучше я перетерплю. В итоге ночь я не спала.

Стук в дверь. Я еще больше съежилась, закрывая лицо подушкой, пытаясь за ней спрятаться. Дверь отворилась, шаги. Я попыталась дышать ровно, пусть подумают, что я сплю, и уйдут. Пусть, пожалуйста…

– Мэри? – Это Лиззи. Моя подруга. Я облегченно выдохнула, но вылезать из-под подушки не стала. Еще не хватало, чтоб она меня застала в таком виде. Но почему она пришла, уже, между прочим, на улице темно. Точно! Как я могла забыть? Мы сегодня договорились переночевать у меня, отметив мой день рождения, так как вчера я провела его с Джонсом. Джонс…

Ком подкатил к горлу, и я еще сильней придавила подушку к лицу.

– Мэри, – повторила девушка. – Что с тобой?

Наверное, она увидела разгром в моей комнате и спрашивает. Это ее очень удивило, ведь никогда раньше в моей комнате не было беспорядка, а сейчас…

– Мэри, не молчи. Я знаю, что ты не спишь, – строго сказала подруга, вынуждая ей ответить.

– Ничего, – прохрипела я, от рыданий голос сел.

Лиззи залезла ко мне на кровать и легла рядом.

– Это все он? Да? – спросила подруга.

Я молчала.

– Ты можешь мне все рассказать. Ты же знаешь…

Да, я знаю. Знаю, что она не предаст, что постарается помочь и успокоить, что ее голубые глаза сейчас с беспокойством смотрят на меня.

– Я не знаю, что делать. Джонс пропал, – высвободившись от подушки, решилась я.

На следующий день я провела Лиз в школу, а сама направилась к дому Джонса. По совету подруги я должна была все выяснить.

Я боялась, я боялась услышать нечто страшное о Джонсе. Но я все еще надеялась. Иногда надежда – это единственное, что у нас есть. Все, что остается, – это надеяться и ждать. Но ждать я больше не могу, я должна знать, иначе сойду с ума.

Я громко выдохнула и постучала. Три отрывистых стука, и назад дороги нет.

Дверь открылась ровно через тридцать секунд, я вела счет.

– Миссис Вэйн, – обратилась я к черноволосой женщине лет сорока. Сразу видно, откуда у Джонса такая красивая внешность. Он унаследовал от матери маленький угловатый нос и впалые щеки. Мама Джонса была невысокая женщина с невероятной улыбкой и красивыми, цвета изумруда, глазами. Но сейчас они потускнели и смотрели на меня с неприкрытым сожалением, постепенно наливаясь слезами. Она предстала предо мной совсем в другом свете. Женщина, которая всегда следила за собой и сияла добротой, была в растянутом черном свитере, волосы небрежно собраны в пучок и обмотаны черной кружевной лентой, их обрамляли несколько седых прядей. Вокруг глаз запали синие круги, и россыпь морщин. Она постарела на глазах.

Мое сердце упало. Не в силах что-то сказать, она кинулась мне на шею и громко заревела. Я окаменела. Перед глазами пронеслись тысячи красочных картин с участием Джонса, и все в плохом свете.

– Что… – я прокашлялась. – Что случилось? Что с Джонсом?

– Мэри, деточка, – она еще сильнее прижала меня к себе, но я так и не смогла ей ответить тем же.

– Пожалуйста, – прошептала я. – Скажите мне, что с ним. Не терзайте мне сердце.

Я больше не могу оставаться в неведении, мне нужна информация.

– Мэри, его больше нет, – прохрипела женщина, пытаясь безуспешно успокоиться.

– Что? – я не поверила своим ушам. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы до меня дошел смысл ее слов. – Повторите, что вы сказали?! – закричала я, почти отталкивая ее.