За три дня, что мы почти полностью провели вместе, он словно привык ко мне и начал больше открываться. Сей факт несказанно меня радовал, открывая во мне новые уровни наглости. Я едва не лезла ему в рот, изучая, как восьмое чудо света. Мало ли! Кто знает, сколько совместного времени нам еще отведено.
– Значит, ты просто перекатываешься Колобком, и на ноги встает уже большой лохматый зверь?
Артур хмыкнул и медленно моргнул.
– Можно и так сказать.
Маленькая улыбка в сочетании с плавным взмахом густых черных ресниц наделяли его такой харизмой, что улетали мозги. Открытость и расслабленность шла ему просто чертовски сильно. Знаю, что среда, в которой он вырос, и инстинкты не оставляют ему выбора. Про роль в его окружении и ответственность альфы я вообще молчу! Медвежьему главе приходится быть всегда начеку и готовым в любую секунду перегрызать глотки за себя и свою тайну. Но та мягкая очаровательная легкость, что скрывалась глубоко внутри этого большого сильного тела, делала мужчину по-особенному притягательным. И, признаться, на сегодняшний день меня это уже серьезно беспокоило.
Артур-оборотень со своим тяжелым подозрительным взглядом и напряженной стойкой хищника был и так довольно притягательным. Но Артур-человек — это нечто совершенно иное и совершенно прекрасное. Смешно, но такого его я боялась даже больше. А точнее — боялась того, что он во мне порождает.
Очень скоро мой отпуск подходит к концу. У него там и вовсе вселенские задачки. При таких обстоятельствах, привязанность — непозволительная роскошь.
– Но откуда тогда кинематограф так много о вас знает? Слух, нюх, сила… Разве что, с процессом обращения накосячили… Слишком много точной информации с вашей-то осторожностью, – хмыкнула, немного подколов.
Мне казалось, мужчина мою шпильку не оценит, но он лишь спокойно пожал плечами и, откинув затылок на спинку дивана, задумчиво уставился в потолок.
– Коллективное бессознательное и просочившиеся крупицы информации.
На мой округлившийся взгляд он впервые искренне и открыто рассмеялся.
– Что? То, что я избегаю цивилизации, не значит, что я не цивилизован. Мне нравится психология и глубинное изучение человеческой сущности.
Я почти расплылась по боковой части дивана рядом с ним. Это что за харизматичный таинственный гений? Я точно не спала все это время? Не может личность иметь столько сторон, и все одинаково восхитительные.
– Ладно, продолжай, – хрипло буркнула и отвела взгляд.
Мне почему-то стало безумно тяжело его переносить. Думаю, это своеобразная защитная реакция. Люди часто так делают, когда им есть, что скрывать.
Осознание, что мужчина разбирается в психологических процессах, вызвало во мне еще большую волну неловкости. Интересно, как быстро он раскроет мой уже совсем не невинный интерес? Надеюсь, не раньше, чем закончится мой отпуск.
– Раньше оборотни и люди жили плечо к плечу, никогда друг от друга не скрываясь. Со временем, переданные древними предками истории без подтверждения и каких-либо доказательств, начали казаться выдумкой. Но мир помнит, и сохраненные в архивах информация и образы сохранились. И, возвращаясь к коллективному — невозможно выдумать что-то, чего ранее никогда не существовало. Все новое — это давно забытое старое. Обрисовывая оборотней в своих книгах и фильмах, люди черпают информацию не из фантазии, а из своего подсознания. А наше подсознание знает намного больше, чем кажется.
