Никогда в жизни ей ещё не было так хорошо.
Идеально тёплая вода медленно наполняла ванну, покрывая тело. Девушка тихо постанывала от удовольствия. Так вот каково это – быть госпожой. Если бы ей предложили, она не раздумывая продала бы душу, причём пару раз минимум, чтобы повторить эти прекрасные ощущения.
Отмываться пришлось долго, больше времени ушло на то, чтобы понять, что есть мочалка, которая «не как щётка», ещё больше на то, чтобы выскрести грязь из-под ногтей на руках и ногах. Когда дело дошло до головы и пышной копны волос, Наяда хотела привстать, чтобы взять мыло, и поскользнулась, чуть не пробив лбом дно ванной. Потом она ещё долго осматривала дно, надеясь, что не повредила его, мало ли, как на такое происшествие отреагируют леди и милорд. Нехорошо в один день приобрести работу, а на другой уже потерять.
Покончив с ужасной процедурой отмывания от грязи, точнее, обдирания кожи вместе с грязью, Наяда приоткрыла дверь и выглянула наружу.
– Леди Эванлин, госпожа… я, кажется, закончила.
– Тебе кажется? – леди тихо засмеялась. Даже её смех был наполнен смирением, абсолютно безрадостный и сухой. – Выходи, я подготовила тебе свежую одежду.
Ну что ж, Наяда не была особо стеснительной. Она вынырнула из пропаренной неги ванной в комнату, прикрыв грудь мокрыми волосами, с которых ещё стекали струйки воды.
Эванлин приподняла одно из приготовленных платьев и сравнила быстрым оценивающим взглядом. Потом отложила его и взяла другое. Наяда заметила, как она тайком рассматривает её. Леди не был знаком тяжелый труд, поэтому её фигура не отличалась силой и выносливостью, а Наяда не знала о насилии, поэтому её тело было чистым, без кровоподтёков и ран. Обе знали разные стороны этого мира и приглядывались друг к другу.
– Знаешь, мне иногда… – начала Эванлин и запнулась.
– Мне тоже, – понимающе кивнула служанка.
Она знала этот взгляд. Одиночество, тоска – всё это испытываешь, когда рядом нет близких, нет друзей, некому выговориться о муженьке-садисте, например.
– Это платье тебе подойдёт.
– Вы очень щедры, миледи.
– Брось уже, мне не нужна говорящая игрушка, понимаешь? Лучше говори, что думаешь, так будет намного интереснее.
– Тогда я бы предпочла штаны платью.
– Почему? – Эванлин впервые за их знакомство заулыбалась по-настоящему, тряся изумрудным платьем перед носом девушки. – Посмотри, какое красивое. Цвет, крой, длина. В нём всё идеально.
– Я не привыкла наряжаться. Но я умею защищать.
Эванлин открыла рот, желая что-то сказать, но замолчала. Сделав над собой усилие, она повторила попытку.
– Никто не сможет меня защитить, да и что ты можешь против него?
– Вы удивитесь, – Наяда обнажила ровные зубы в улыбке, принимая платье из рук леди.
Леди Эванлин не стала спорить, она успела подметить крепкие мышцы на руках, ногах и даже на впалом животе. Позже, тем же днём, Наяда ещё успеет доказать свою полезность, поймав руку господина, занесенную для удара.
– Ладно, давай для начала покажу тебе дом.
Плавным движениям Эванлин служанка могла только позавидовать. Двигалась она с грацией, присущей кошке; шлейф халата напоминал облако, создавая невероятное впечатление. Наяда не понимала, как при таком давлении, леди Эванлин смогла остаться настолько нежной и элегантной.
Леди решила начать с мест, в которых Наяде запрещено появляться. Она подвела её к двери спальни Хеуда и молча указала на неё, так же молча дав знак: «нельзя»; дальше следовал кабинет господина и снова тот же знак жестами, только чуть усиленный нервным подёргиванием глаза. Наяда всё прекрасно поняла: «нельзя-нельзя-нельзя», в этом доме ничего нельзя. Не проблема, обходить стороной два помещения она точно сможет.
