– Есть ещё одно важное дело, – произнес Валерий Аркадьевич.
Костя вопросительно посмотрел на него.
– Как ты знаешь, совместно с белорусами мы будем строить завод у них, в Залесье. Успех этого дела принесет нам политические и экономические бонусы. Наверняка историю с заводом в братски-патриотическом порыве осветят на федеральном ТВ. От этого выиграем мы все. – На последней фразе босс посмотрел на Костю и сына. – Сегодня утром там произошла трагедия. Девушку, которая в общем-то работала в наших интересах, загрызли какие-то звери. Так что я хочу, чтобы ты отправился в Беларусь.
– В Беларусь?
– Ну да, там зубры, картошка, последний диктатор Европы.
– Загрызли звери? Босс, я юрист, а не охотник. К тому же текущее дело…
– Во-первых, текущее дело уже запущено. А во-вторых, ты и нужен мне там как юрист. Похоже, главной подозреваемой станет хозяйка местной псарни. Не то, чтобы она была моей подругой детства, но она поддержала местную власть и нас. Хотелось бы сохранить лояльность таких людей. А там ведь не все местные поддерживают строительство. И эта смерть может негативно сказаться на обстановке.
– Так что от меня требуется?
– Разберись с ситуацией. Если что, помоги этой даме. Понаблюдай, что да как. Расскажешь, какие там настроения.
– Когда мне выдвигаться?
– Неделя была нервной. Так что развейся. А дальше… Чем раньше, тем лучше. Я хочу знать, что там происходит от своих людей.
Света ждала его внизу. Она надушилась, подкрасилась и выглядела еще заманчивее, чем обычно. «Здорово, когда в жизни есть люди, способные отвлечь нас от всего этого ужаса одной своей улыбкой», – подумал Константин.
– Ну что, идем? – спросил он.
03.09.2017 воскресенье
Москва, 04:17
Костя открыл глаза и нащупал рукой телефон. Начало пятого утра. За окном было еще темно. Накануне вечером он попытался притупить бессонницу Jack Daniels, а затем тонул в страстных объятьях Светы. Но если он и задремал, то ненадолго. В висках гудело. Голову наполняли навязчивые мысли и образы из прошлого. Захотелось сбежать.
Он обрадовался, что после бара, они всё же поехали к ней: теперь есть, куда отступать. Сердце сковала тоска. Сожаление окутало мысли. «Не надо было этого делать», – пронеслась мысль в его голове.
Он приподнялся с постели и посмотрел на Свету. Нагая красавица умиротворённо лежала на боку, ровно дыша во сне. Костя хотел скорее оказаться на улице. Он поднялся с кровати и стал поспешно одеваться.
– Уже уходишь? – сонливо прошептал приятный голос у него за спиной.
– Нужно собираться в дорогу.
– Отправишься на выходных?
– Вечер был потрясающим, – произнес Костя, нежно приобняв девушку. – Ночь – незабываемой, – добавил он, поцеловав Свету в губы. – Но мне действительно пора.
Костя выпустил ее из объятий и направился к выходу, изо всех сил стараясь замедлить шаг. Света сонно плелась за ним, чтобы закрыть дверь.
Выйдя из подъезда, Костя ощутил свободу. Однако теперь его окутали сомнения. Захотелось сбежать отсюда: от этого странного иска, от амбиций Валерия Аркадьевича, а теперь еще и от Светы. Его поглотило чувство вины.
На входе в метро дремал одноногий старик в потрепанных лохмотьях. Костя достал из кармана кошелек и вынул пятитысячную купюру. Когда он наклонился, чтобы положить деньги, то увидел, что у старика нет и левой руки. Старое дряхлое пальто было надето поверх истрепанного свитера. На ногах у старика были вымазанные потертые джинсы и дырявый ботинок. На лице – густая грязная борода. Лоб, правый глаз и щеку закрывали шрамы, полученные не то от лезвия, не то от осколков. На ребре правой ладони виднелась поблекшая наколка: «За Р.В.и А.». Костя положил купюру в картонную коробку и направился в метро.
