Выращиваемыми здесь фруктами и овощами обеспечивалась вся округа, включая районный центр и соседние деревни. Существенная часть урожая, как и цветы, продавалась в городе. Глядя на внушительное жилище и земельный участок, Вика полагала, что сельскохозяйственная ферма приносила Владиславу немалый доход.
Люди, работавшие сейчас на участке, негромко переговаривались между собой. Пару раз вспоминалась мертвая девушка, но большинство разговоров были о работе и о каких-то бытовых проблемах. Люди не суетились и не возмущались. В паре километров отсюда земля еще до конца не впитала свежую кровь, но работники фермы не тревожились и не поднимали панику.
«Почему бы не вложиться в развитие экологически чистого производства», – подумала Вика. – «Почему градообразующее предприятие обязательно должно загрязнять окружающую среду?»
– А, Виктория, это вы! Чем могу быть полезен? – голос принадлежал мужчине, выглядящему лет на сорок. Но на самом деле Владиславу Анатольевичу Белозёрову было за пятьдесят.
Хозяин фермы был примерно под метр восемьдесят, и обладал крепким телосложением: с широкими плечами и жилистыми руками. На его голове росли короткие темно-русые волосы. С квадратного лица с высокими скулами из-под широких прямых бровей на Вику смотрели темно-зеленые глаза, излучавшие уверенность и непоколебимость. На гладковыбритом лице сегодня пробивалась двухдневная щетина.
Территория Белозёрова была единственным местом, кроме комнаты, где жила Вика, которое хоть немного успокаивало журналистку. Она находила Владислава интересным и приятным собеседником.
– Здравствуйте, Владислав Анатольевич, – сказала Журавлева. – Полагаю, вы уже слышали об этой ужасной смерти?
– Наверное, всё Залесье уже слышало.
– Следствие пока не представило свою версию. Мне хотелось бы узнать, что вы думаете об этой трагедии.
– Я как раз собирался пообедать. Не составите мне компанию?
Журналистка кивнула, и они направились в сторону жилища Владислава. Коттедж внушительного размера располагался немного на отшибе от поселка, но в то же время оставался его неотъемлемой частью. Почти прямо к порогу «замка» вела главная дорога, пролегавшая вдоль всего Подлесья-1.
Стены особняка были построены из газобетона и керамических блоков. Кровля из битумной черепицы не сходилась в классической крыше «домиком», а образовывала по углам четыре верхушки, снизу напоминавшие башни. Вика словила себя на мысли, что каждый раз, когда бросает взгляд на эти «башни», почему-то ждет, что увидит там караульных.
Большая часть окон, распложенных на стенах замка, были арочной формы и состояли из стекла и деревянных перегородок. Не все из них имели контур по середине, как двойные двери на главном входе, а потому, глядя на такие окна, Вика могла лишь догадываться о том, каким образом они открываются. Окна же, размещенные на чердаке третьего этажа, также имели деревянные перегородки, но были уже круглой формы.
Поднявшись по семи ступенькам, они вошли через двойные арочные двери в прихожую, слева от которой располагался гардероб, а за следующими двойными дверями по центру была просторная гостиная с большим кожаным диваном, камином и телевизором, который при Вике еще ни разу никто не смотрел. У стены, возле входа в гостиную, стоял деревянный шкаф с несколькими полками, на которых были расставлены книги.
Слева от гостиной находилась столовая, посреди которой стоял большой дубовый стол, вмещавший до восьми человек: шестерых в сумме по бокам и по одному в каждом торце. Владислав сел в торце, у окна, а Вика заняла среднее место слева от него.
