– Привет, – зевнув, отвечаю ему – тебе чего?
– А Лаура есть?
– Ушла догуливать вчерашний день, так что не думаю, что она вернется в скором времени.
Парень тут же сник. Если до этого он радушно улыбался мне, то теперь был похож на побитого щенка.
– Я могу помочь?
Ох уж эта жалостливость! Ну не могу я отказать человеку в помощи, если он вот так вот выглядит.
После моих слов Антон просиял и вновь начал улыбаться во все тридцать два, а я почему-то пожалела о том, что влезла, куда не стоило.
– Можешь! – тут же ответил парень.
И почему я не удивилась? И главное теплилось где-то, на периферии сознания, нехорошее предчувствие, но я его проигнорировала.
Пригласила его внутрь и выслушала слезную историю о том, как с утра пьяный и не в меру болтливый Антон, попал на газа Ольге Александровне, коменданту нашего общежития. Не любила она таких инцидентов, а потому наказывала достаточно строго. В частности Антон, помимо объяснительной в деканат, должен был добровольно-принудительно компенсировать десять кустов роз, которые оборвал, ради того, чтобы вахтерша его пропустила. Благой порыв, который никто не оценил. И ко всему прочему, за свой длинный язык и словоблудие, был приговорен к двадцати часам отработок под личным присмотром Ольги Александровны, что грозило словоблудием в ее исполнении. А наш комендант раньше работала в женской колонии, и что такое нравоучения знала не понаслышке.
Антон, придя к Лауре, надеялся на поддержку в ее лице. А точнее на то, что она замолвит за него словечко. Так уж вышло, что она была племянницей Ольги Александровны, о чем знали все. Хотя пользоваться этой информацией решался не каждый, так как Лаура тетку свою любила, и заступаться за каждого поперечного не собиралась. Она и сама могла «воспитать» убогих, и объяснить почему отработки пойдут им на пользу. Были и такие наивные, которые пытались ухаживать за моей соседкой ради выгоды, но почему-то вскоре съезжали из своих комнат, без права восстановления. На что надеялся Антон я не знала, но ради его же блага решила напомнить о всем известных фактах:
– Слушай, а ты уверен, что она захочет тебе помогать?
– А что мне еще остается? – понуро ответил он вопросом на вопрос.
– Отработать и забыть об этом, как о страшном сне. Не выселяют и на том спасибо.
– Ха! – воскликнул парень, взмахнув от досады руками – Не тебе же придется драить душевые в общаге для иностранцев и выслушивать, как вреден алкоголь для растущего организма!
– А откуда знаешь, что придется именно там работать? – хихикнув, спросила у него – Неужто, не впервой?
Антон виновато отвел взгляд в сторону и начал теребить нервно край своей футболки.
– Было дел на первом курсе…
– Так почему же ты на собственном опыте ничему не учишься? проспался бы, а потом уже шел в общагу. Не пришлось бы розы портить, и к Лауре Петровне на поклон идти.
– Я думал, что все женщины цветы любят…
– Ага, как же!
Я не выдержала и расхохоталась. Это ж нужно было додуматься принести цветы с клумбы, которую наша комендант столько лет лелеяла.
– Что мне теперь делать?
Он схватился руками за голову и потянул себя за волосы. Мне было его немного жалко, но помочь в этой ситуации никак не могла.
– Ладно, когда она вернется, передам ей твою просьбу. Так что заходи утром, а лучше после обеда. Сегодня она если и вернется, то поздно. В отличие от нас, обычных смертных, у принцессы на вход в святая-святых есть карт-бланш.
