– Не такая уж ты и старая, – парировала Эвелина. – И потом, ты просила меня найти человека, который может провести тщательное расследование. Я нашла тебе такого человека. А ты чем-то недовольна.
– Нет, я довольна, – пошла на попятную домработница. – Но ты, Эвелина, уверена, что она, – Матильда кивнула на лист бумаги, – то, что нам нужно?
– Я когда-нибудь тебя подводила? – вместо ответа спросила Эвелина.
Матильда немного подумала и, покачав головой, сказала:
– Нет, никогда.
– Тогда дуй к своей Груше, – улыбнулась Эвелина и передай ей этот телефон.
– Я лучше по телефону ей передам, – потупилась Матильда.
– Что так? – заинтересовалась молодая женщина.
– Не хочу появляться в доме, где сейчас траур.
– Что ж, передай по телефону, – ответила Эвелина. – Если что, обращайся. – И она ушла, оставив Матильду наедине с ее надеждами и сомнениями.
Спустя минуту Матильда уже звонила своей подруге.
Аграфена Тихоновна внимательно выслушала ее, поблагодарила, не задав ни одного вопроса, и попрощалась. Лутковская, в отличие от Сазоновой, не сомневалась в благоразумности рекомендаций Эвелины, будучи уверенной в том, что, прежде чем рекомендовать кого-то, она узнала об этом человеке все, что только можно, поэтому номер телефона детективного агентства «Мирослава» она набрала со спокойной душой.
Когда трубку на том конце провода сняли, раздался, к ее небольшому удивлению, приятный мужской голос:
– Детективное агентство «Мирослава» слушает.
– Здравствуйте, – несколько хрипло проговорила Лутковская, но тут же прокашлявшись, быстро добавила: – Мне нужна ваша помощь.
– Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста.
– Я Аграфена Тихоновна Лутковская.
– Кто вам порекомендовал наше агентство?
Набравшись терпения, Аграфена Тихоновна прочла по бумажке фамилию и отчество какого-то декана.
– Чем мы можем вам помочь? – все так же спокойно спросил голос.
– Убили Леонтия Андреевича Свиридова. Полиция утверждает, что Леонтий сам себя убил, и не хочет расследовать его убийство.
– А что случилось со Свиридовым?
– Леонтия утопили в проруби.
– Понятно. Кем вы ему приходитесь?
У Лутковской оборвалось в груди, она еле-еле сумела заставить себя произнести:
– Я работаю долгие годы домработницей в их семье.
И, сделав судорожный вздох, добавила поспешно:
– Он рос у меня на глазах! Я почти что заменила ему мать.
Все это время она думала о том, что если ей откажут, то ее сердце не выдержит этого и разорвется от горя. Но вежливый мужской голос все так же спокойно спросил:
– Когда вам удобнее подъехать к нам?
– Да хоть прямо сейчас! – вырвалось у Аграфены Тихоновны.
Голос продиктовал адрес и спросил, сможет ли она подъехать к четырем часам вечера.
– Да! Конечно! – горячо заверила его Лутковская.
– Вы поедете на автомобиле? – спросил он.
– Да.
Он подробно объяснил ей, как добраться до их коттеджного поселка.
Отключить связь первой она не решилась, подождала, когда он попрощается и положит трубку. После чего бросилась собираться в дорогу, хотя часы показывали всего лишь одиннадцатый час.
Лие Аграфена Тихоновна решила пока ничего не говорить. И вообще, посвящать кого бы то ни было в свои планы было преждевременно.
Лия Артемьевна никогда не спрашивала домработницу, зачем и куда она отлучается из дома, происходило это, по-видимому, из-за того, что сам Леонтий относился к Лутковской не как к прислуге, а как к члену семьи, притом старшему.
Вот и на этот раз, когда Аграфена Тихоновна сообщила молодой женщине, что ей нужно уехать, та не спросила, куда и зачем, только кивнула, давая понять, что приняла ее информацию к сведению.
