– Мама может умереть, помните? Поэтому отказ не принимается. В восемь я жду вас у подъезда.
С этими словами он поднялся, любезно поцеловал мою руку, затем проделал то же самое с людкиной конечностью и гордо удалился. Нам оставалось только удивляться, насколько разным мог быть этот человек. Пришел робкий, как первоклассник, а уходил с величественно поднятой головой, как рыцарь, утомленный спасениями принцесс, заточенных в средневековых башнях.
Как только за женихом затворилась дверь, мы с Людкой переглянулись и как по команде грохнули от смеха. Мы так самозабвенно хохотали, что даже стекла в окне затряслись, аккомпанируя нам негромким дребезжанием. Людка досмеялась до слез и, сама того не замечая, размазала их кулаком по лицу, отчего ее великолепные синие стрелы превратились в не менее впечатляющие синие разводы. Какой-то поздний посетитель, рванув дверь без стука, замер на пороге, с невыразимым ужасом уставившись на мою подругу. Людке это показалось забавным, и она разразилась новым приступом смеха, тыча от восторга в посетителя пальцем.
– Извините, – затравленно пролепетал посетитель и убрался восвояси.
Прошло не менее десяти минут, прежде чем нам удалось привести себя в порядок. Ради своего же блага мы закрылись изнутри, чтобы больше никого не пугать и не портить демографическую ситуацию в стране, стали наводить красоту. Людка застыла у настенного зеркала с карандашом в одной руке и кусочком ваты в другой. Она пыталась придать своим стрелам прежний, воинственный вид, который был необходим ей для работы с трудными подростками и их горе-родителями. Я ограничилась зеркальцем из косметички и пудрой с помадой.
– Как впечатление? – не отрываясь от дела, поинтересовалась Людка.
– Чудак какой-то или шизофреник.
– Ты не права, подруга, – сказала Людки и укоризненно поцокала языком. – Если бы мне кто-нибудь предложил сходить в ресторан, я бы не отказалась.
– Ну, он много чего еще обещал, – резонно возразила я. – Но, как мне показалось, выглядел не настолько кредитоспособным, чтобы осыпать меня портретами, дарить рестораны и рисовать драгоценности. Тьфу, что я говорю, все наоборот, ну, ты меня поняла.
– Поняла, поняла, – хитренько протянула Людка, на секунду отвлекшись от своего занятия. – Пойдешь?
– Не знаю, – честно ответила я, так как сама еще была ни в чем не уверена. Гораздо больше в данный момент меня интересовало, достаточно ли я подкрасила губы или следует еще немного потрудиться. – Странный он какой-то, тебе так не показалось? Но с другой стороны, что я теряю? Мужик без ума от меня, где еще такого встретишь? К тому же, в этом ты права, в ресторан пригласил. Последний раз со мной такое случалось за миллион лет до нашей эры. Муженек точно ни разу в ресторан не сводил. Если, конечно, не считать рестораном столовую метизного завода, да и то туда мы ходили во время обеденного перерыва.
– А я ему почему-то не верю, – убежденно заявила Людка, своим заявлением вызвав и у меня приступ новых сомнений. Общаясь с подругой долгие годы, я привыкла доверять ее интуиции. Людка была настоящим ходячим детектором лжи, и мало кому удавалось обвести ее вокруг пальца. – Крутит он как-то, юлит. Про маму наговорил. Думаю, мама здесь не причем. Просто он действительно в тебя втюрился, но не знает, как к тебе подкатить. Вот и не нашел ничего лучше, чем выдумать душещипательную историю в надежде на то, что ты на нее клюнешь, как женщина.
