Пылим мы себе по дороге. Сверху – купол неба бескрайнего, вокруг, куда ни глянь – апокалипсис красоты неописуемой, Краснодар – где-то впереди и чуток левее. Геолокацию включать не на чем, а ОБЖ я прогуливал. И не один я. Иначе кто-нибудь да сообразил бы, что скоропортящуюся жрачку в рюкзаки прессовать и по жаре тащить – так себе идея. Ещё хуже – въевшееся в мозг знание, что питьевой воды вокруг – пей, не захлёбывайся.
Анька крепилась как могла, а потом села на задницу посреди дороги и включила ультразвук. Любит она такое, это да. Я-то знаю – лучше переждать в укромном месте, где связь не ловит, а Миха – не настолько в отношении моей девушки просветлённый. Успокоить решил. Водой поделиться.
Так сразу и не скажешь, что дама в интересном положении и вроде как беречь себя должна. Орёт, на Миху наскакивает, пощёчину ему, бедолаге, влепила. Я аж занервничал – щас как потянутся ручейки, всё в себя втягивающие… Возьмут да аннигилируют моего наследника заодно с орущей Анькой, не поморщатся… Не, вроде спокойно.
Миха у неё виноват, оказывается. Что топаем пешком. Дебил он эдакий – там танки разъезжают, пустых машин до хера, выбирай-не хочу. А он, монстр и антихрист, пехом беременную двигаться принудил. Осуждаем.
Миха стоит, руки опустил, от Анькиного маникюра обломанного уворачивается. Не возражает – сам не уверен, что прав, сечёте? Только повезло ему. А тем, кто…
В общем, Анька орёт, Миха виновато ухмыляется, а на горизонте облачко пылит. Йобушки-воробушки! Целая автоколонна – навьючены по самое не могу: как ближе подъехали, видно стало: так под тяжестью скарба всевозможного некоторые просели, что железяками грунтовку скребут… И пылят мимо нас – важные такие. Апокалипсис, ёпта. Некогда им поинтересоваться: не заблудились ли вы, други, не подвезти ли вас, болезные? Некогда – выживать надо.
