Если честно, я чувствовал себя лишним, явившимся без приглашения, поэтому ради приличия я решил не вникать в разговоры и вместо этого любовался городом. Он возвышался передо мной светящейся каменной громадой, воспаряя к облакам. Серебряный звон водопада ласкал слух, а глаза не могли нарадоваться красоте и покою, царившим в этом благодатном месте. Мы ушли с площади и оказались на узкой аллее, засаженной кустами тёмно-фиолетовой сирени. Справа расположилось вытянутое, больше походившее на канал, озеро с бирюзовой водой. От него веяло прохладой.
Мои мысли были далеко, как вдруг они сосредоточились на одном-единственном человеке, шедшим нам навстречу. Я мгновенно узнал в нём Ярослава, и в первое мгновенье просто не поверил своим глазам. Но это был он. Сто процентов, он. Я узнал в высоком широкоплечем парне с доброжелательным, мягким, но одновременно, волевым лицом, своего давнего знакомого, с которым мы успели стать товарищами за то недолгое время, пока длилась наша борьба с Лже-Дмитрием. Я бы крепко с ним сдружился, не находись мы в разных мирах.
Он не изменил своей привычке облачаться в военную форму даже на гражданке. За его плечом висел автомат. В руках он держал какие-то бумаги. Поравнявшись с нами, он сначала поприветствовал предводителей Сопротивления, а затем обратил на меня полный изумления взгляд.
– Кетцалькоатль? Какими судьбами?
– Я здесь оказался, можно сказать, случайно, – скромно ответил я.
– Что ж, я рад тебя видеть!
Мы пожали друг другу руки, я доброжелательно улыбнулся старому другу. Он всё-таки оставался сдержан в своих эмоциях – не таким я запомнил его триста лет назад.
– Нам нужно провести совещание. Как можно скорее, – сказала Ананке Ярославу, и все заспешили куда-то вверх, миновав озеро и оставив сиреневую аллею далеко внизу. Мы поднимались по красивой винтовой лестнице вверх, и мне открывался захватывающий вид на горы и город внизу. Я не надеялся, что мне позволят присутствовать на совещании – всё-таки я был гостем, ещё и явился в мир Посмертия без приглашения, с другой стороны, я представлял Руководство. Но мир мёртвых имел широкую автономию, к тому же, после всех произошедших событий, требовать какого-то права голоса и вмешиваться в дела умрунов, я считал для себя недопустимым.
Мы поднялись на самый верх Нового Карфагена. Большинство зданий остались внизу. Внизу же проплывали лёгкие перистые облака – стоя у обрыва до них можно было дотянуться рукой. Я оказался на площадке перед красивейшим серебряным замком, шпили которого вздымались ещё выше, пронзая чернильную мглу неба. Солнце, которое освещало город, скрылось за горами, а по тёмно-синему бархату небосклона рассыпались, словно жемчуг, первые звёзды. Я задирал голову, любуясь ими, будто не налюбовался великой Космической Паутиной за целую вечность. Но здесь… Здесь всё было другим – словно миром забытых грёз, миром снов, и в то же время, окружающая обстановка ощущалась чётко и реалистично.
Я прошёл в замок вслед за остальными. Меня никто не останавливал и не просил подождать снаружи.
Внутри мне поначалу показалось, что я очутился в абсолютной тьме, но то был просто тёмный коридор, в котором по какой-то причине отсутствовали окна и не горели не одни бра. Вскоре глаза привыкли к темноте, и я различил очертания тёмно-изумрудных стен и фантастических гобеленов, висящих на них. В целом же, обстановка оказалась весьма спартанской. Нас вышел встречать человек, которого я никогда ранее не видел. Он пригласил всех в зал, ну а меня, ожидаемо, отправили отдохнуть в столовую. Тот человек преградил мне путь, мягко коснувшись ладонью моей груди. Его просветлённые голубые глаза смотрели без тени вражды, абсолютно бесстрастно. Ему было прекрасно известно о том, кто я. А вот я узнал о том, кто он, гораздо позже, из весьма скупого рассказа Ананке.
