Но в том лесу легко заблудиться. Из него можно выйти в чудесный горный край, где живут гордые и отважные люди. А можно свернуть не на ту тропку и выйти в Дремучий Морок, где обитают все самые страшные ночные кошмары. В том лесу, в маленьком домике на одном из деревьев, живёт старушка. Именно она плетёт и грёзы, и страшные видения, которые нам всем снятся по ночам. Может, её как-то звали раньше, но теперь все называют её просто Кружевницей.
– А ещё дальше за этим лесом стоит замок, куда уходят все хорошие люди после смерти. Но это не простой замок, он создан из стекла и хрусталя. Поэтому там могут жить только души. В том краю нет зимы. Только на вершинах гор, которые его окружают со всех сторон, лежит снег, который никогда не тает. А внизу всегда тепло. Когда восходит Солнце, то его лучи переливаются на шпилях Замка всеми цветами радуги. Он искрится настолько ярко, что даже смотреть на него очень трудно. А ночью, когда восходит Луна, Хрустальный Дворец озаряется мягким нежным светом, будто он сам светится изнутри. В том краю с гор текут могучие реки, спускаясь к зелёным лугам…
– А кто построил этот Дворец? – неожиданно перебила его Лилия. Нэтт растерялся от этого вопроса и пару раз хлопнул глазами.
– Я построил, – выпалил он первое, что пришло в голову. – И ты. И другие люди.
Лилия опустила глаза и задумалась над его ответом. А Нэттинел старался связать свои слова с мыслями, которые будто играли друг с другом в догонялки.
– Но я не понимаю… – медленно произнесла она. – Как мы его построили, если мы там никогда не были? И никто из людей не был.
– Очень просто. Закрой глаза… – улыбнулся Аррен. Лилия недоверчиво на него поглядела, но послушно опустила веки. – А теперь вспомни, как я его описывал. Представь зелёные луга, представь реки, что стекаются к Замку. А потом представь его высокие хрустальные стены, которые устремляются к самим небесам, навстречу Солнцу и Луне; острые шпили башен, прозрачные мостки между ними; широкие улицы, вымощенные хрустальной плиткой; и фонтаны, бьющие бесчисленными потоками вверх…
– Я вижу… – робко откликнулась Лилия, не открывая глаз. И Нэтт с удовольствием отметил, как улыбка тронула её губы.
– Ты права – мы не можем туда попасть. Мы можем лишь заглянуть туда в своих снах и мечтаньях. Но ведь эта страна волшебная, а в волшебстве самое главное и есть – вера и мечты. Поэтому именно мы строим этот Замок своими мыслями и желаниями. И чем светлее наши помыслы, тем выше устремляются вверх башни Хрустального Дворца.
Улыбка её стала уверенней. Она открыла глаза. И Нэтт понял, что лёгкая поволока боли спала с них. И сейчас её огромные глаза блестели от волнения.
– Мои мама и папа ждут меня там? Я быстро преодолею этот путь до Замка?
Аррен до боли закусил губу, чтобы не заплакать. Эта девчонка понимала, что умирает; прекрасно понимала, что не переживёт эту ночь. Именно поэтому она затеяла весь этот разговор. Ей нужно знать всё сейчас, потому что скоро будет уже поздно. Но ни капли страха или сомнения не было в её чистых светлых глазах. Столько храбрости Нэтт не видел ни в одном человеке.
– Конечно, ждут, – ответил он с трудом, севшим голосом. Но он постарался улыбнуться. – И ты очень быстро окажешься рядом с ними. Самый сложный путь не сможет тебя задержать. Потому, что большего смельчака, чем ты, я в жизни не видел.
Лилия звонко засмеялась от его слов, словно колокольчик зазвенел. И этот звук показался Нэтту лучшей мелодией на свете. Вот только он оборвался кашлем: боль взяла своё, и девочка опять напряглась и сжала губы.
