Замок на холме - страница 8

Подняв руки, он посмотрел в лицо Матери-Земли. Неподвижные вырезанные глаза ее смотрели печальным взглядом, словно спрашивая: «Чего пришел просить? Почему беспокоишь? И ради чего нужна?»

Умислав задрожал, только боги могли теперь спасти его семью. С самого утра словно кто-то наслал проклятие на них. «Дурной знак, дурной!», – и не знал Умислав, что происходило в его доме в этот момент. Но сейчас было только лицо этой древней богини, которое спрашивало: «Что нужно тебе, человек?»

– Сохрани. Сохрани. Сохрани. – Умислав шептал, подняв руки вверх, надеясь, что Мать-Земля услышит его, что возьмет эту голову волка, как дань смерти Орлика, и защитит их дом от Чернобога. – Сохрани!

Мужчина не мог больше сдерживать волнение за свою семью, припал к земле и заплакал. Вскоре он почувствовал, как лица коснулся легкий ветер, якобы кто-то подул на него. Умислав поднял голову и посмотрел на тотем – ветерок дул со стороны тотема! Почувствовал он, что должен спешить домой. «Они зовут меня!» – пронеслось в голове Умислава. Сразу поднялся и быстро зашагал к своему дому, надеясь, что он успеет. Не забыл он также, прикоснуться рукой к тотему, благодарил он Мать-Землю, что выслушала его.

В этот самый момент Данка бежал к дому. Мысли в голове его метались, как безумные, как будто пчелы, вылетающие из улья от того, что кто-то толкнул его. «Что будет дальше? Куры с утра, сейчас Орлик! Ужас! Что вечером ответят! Ах, как страшно! А если из этого и старейшины решат, что и кости не нужно бросать, а сразу выберут папу или маму? Что тогда? Что если Златка? А ей еще только пятое лето пошло! А Мира? А как же свадьба? Мать, отец? Ой, ужасно!» И он еще сильнее припустил к дому.

Когда он прибежал, то заметил, что у забора стоял привязанный конь. Серый, с белым пятном вдоль спины, с такой же серой гривой вплоть до самой земли, с хорошей подпругой и седлом, и подкованный так, что копыта его блестели на Солнце. Данка подошел ближе и тогда признал коня старейшины Абруя. «И что он у нас забыл?» Данка вошел в дом и услышал голоса.

– Да, вы говорите, что не готовы? Стыдно, стыдно, Иванка.

Зайдя в дом, Данка увидел человека, сидящего за их столом. Он положил свои короткие ноги в отделанных драгоценными камнями ботинках на стол, курил трубку, выпуская клубы дыма к потолку толстыми губами, спрятанными под густыми усами. Его шапка сползла на одну сторону, закрывая единственный и без того невидимый из-под таких же, как и усы, густых бровей, маленький глаз. А другой глаз смотрел на Иванку. Он блестел и во взгляде его чувствовалось превосходство над теми, кто был перед ним. Данка, не смотря на старейшину, прошел молча сзади и сел на скамейку рядом со Златкой около печи.

– Вам надо уже позаботиться о счастье своей дочери, а там глядишь лета пройдут, и девка старой бабой обернётся.

– Милый Абруй, – отвечала Данкава мать, – я снова говорю вам, что это за счастье, чтобы наша дочь стала вашей женой и была в помощь вам, чтобы Любмел шагал над вами. Но упрямая, ничего не поделаешь.

– А кто спрашивает? Неужели счастья не хотите? – Опять выпустив клуб дыма, спросил Абруй.

– Да, что я? Что могу? – отвечала мать, ломая пальцы.

– Да-да, – Абруй спустил ноги со стола и, положив руки на стол, продолжил, – сегодня будет праздник, на котором будет решаться судьба каждого дома, а с поддержкой вашей дочери, вам нечего будет и волноваться. Позовите ее сюда.