– Почему же? …Допускаю… – Спесь и гонор ещё не «отпускали» Ирина.
– Нет-нет! Большая часть – наговоры и сплетни! Но… но я – живой отголосок одной такой пикантной истории, случившейся между императором Николаем Первым и его фрейлиной Варварой Аркадьевной Нелидовой. – Барон приосанился. На дряблых щеках проступила печать помазанничества.
Они пошли несколько метров. Было очевидно, что богоизбраннику трудно идти – его трость с тяжёлым круглым набалдашником не может стабилизировать всего дисбаланса в стариковских уставших суставах.
– Давайте присядем. Выпьем по рюмочке лимончелло или кофе – предложил Вольдемар Генрихович.
Они присели в кафешке неподалёку от церкви Святого Джакомо. От взгляда Льва не укрылся факт, как ловко Пасхин придвинул массивный стул, как легко маневрирует тяжёлой тростью. «Руки, однако, крепкие. Вон, не трясутся ничуть! Руку пожал мне вяло, обозначая, видимо, разницу в сословиях. Чего он хочет?» – подумал Ирин и решил сам позадавать наводящие вопросы, опасаясь возможного пространного монолога, свойственного любителям старины.
– Варвара Аркадьевна Нелидова… э-э… – та самая «тишайшая фрейлина»… э-э… «таинственная Нелидова?»
– Нет-нет, мой друг! Не совсем. Вы смешали… «Таинственная Нелидова» – это Екатерина Ивановна Нелидова. О! Мистическая натура и влиятельная подруга Павла Первого! – Барон, причмокивая, отпил рюмочку, в глазах его закачались волны аквамарина. – Да-с! Отец Варвары Аркадьевны – младший брат Екатерины Ивановны, т.е. Варвара «тишайшая» – одна из племянниц Екатерины. Небезынтересно для дальнейших ваших следственных потуг… – Он, отставив мизинец, направил брускетту в рот, – …помнить, что любимой-то племянницей, да ещё и воспитанницей была княгиня Трубецкая.
– Простите, всё это очень увлекательно, но почему «моих», почему «следственных потуг»?
– Ах я – старый олух! Извините, Лев Антонович! Забыл уточнить в самом начале, что мой предок – Алексей Андреевич Пасхин, тоже барон, внебрачный сын Варвары и Николая Первого.
Лицо бастарда теперь казалось не старческим, а… каменным ликом аскета, паломника, пилигрима. Глаза этого «странствующего богомольца» театрально воздалось к небу, в них заиграли блики лунного камня.
Ирин не на шутку «напрягся». Опять «небывальщина»?! Подарок его Величества Случая?! Второй за один этот необычный день! Судьбоносный день… Такие дни одарённые натуры чуют. Чуял и он!
– Вы, я вижу, немного удивлены сиим обстоятельством. Да-с. Я всё смогу доказать. Позже. Пока послушайте… Ах да: почему «следственных»… Ну так вы же «искатель»! Я… я по-русски редко разговариваю – может, чего неверно трактую, по старинке… Да и пьесы я ставил старых русских: Чехова, Островского… О деле, о деле… Николай любил свою жену Александру Фёдоровну и тайно (потому у историков и нет точных свидетельств) отправил Варвару и маленького сыночка Алексея пожить в Германию, в Дрезден. Да, много, много воды утекло, илу нанесло… Варвара Аркадьевна, ни на что не надеясь, посвятила Николаю Павловичу всю жизнь… ни богатств, ни почестей. Тишайшая. Красива и умна, скромна и полна достоинства! Есть ли у вас в России сейчас такие женщины? Нет! Такого служения нет!
Лев заметил, что безобидного Вольдемара сразу привела в брезгливое раздражение сама мысль о современной России. Жаль! Но вот снова выражение лица умилительно-идиотское.
– Хе-хе! Но умела… умела моя прапрабабка управлять суровым Николашей! Всё тактично, всё покорно… её чуть нагнёшь – она и прогибается… хе-хе! Прогнётся, голубушка, и подберёт… подарочки… Деньги были, немалые! И сейчас есть! – Его глаза с красноватыми веками, слезящиеся, стали «востренькими». – И документы мои, что вас непременнейшим образом заинтересуют, дороги! Ох, дороги!
