Con carino,
Dra. Beatriz Bralaga»[9].
Медсестра Летиция ждет, но я по-прежнему никак не реагирую на ее слова.
– Ты говоришь по-испански?
Я молчу.
– Беатрис пишет, что она сестра твоей мамы, и приглашает тебя пожить с ней в Испании в вашем родовом замке. ФБР уже проверило ее, говорят, что она врач в маленьком городке, руководит местной клиникой. Агент Наварро считает, что эта Беатрис способна позаботиться о тебе как в медицинском, так и в финансовом отношении, но выбор за тобой.
Как бы я ни старалась заставить мир замолчать, прошлое никак не умолкает.
– Я же говорила тебе, Эстелита, – шепчет медсестра Летиция, – ты не одинока!
Прежде чем уйти, Летти кладет конверт на покрывало. Я смотрю на бумагу и вспоминаю, какова она на ощупь и вес. Вспоминаю, что слова, написанные на бумаге, обладают силой притяжения. Я прячу конверт под матрас. Несколько дней не вспоминаю о нем, пока Летти не говорит, что я должна принять решение.
Я открываю конверт в туалете. Достаю письмо и просматриваю его, хотя оно написано на незнакомом языке. Потом я бросаю его в унитаз. Я собираюсь бросить туда же конверт, но что-то вдруг выскальзывает из него. Я ловлю почти истлевший клочок бумаги: фотография.
Бум! Я чувствую удар в груди и от неожиданности наклоняюсь вперед. Бум! Похоже, мое сердце только что пробудилось от спячки. Бум! И оно отчаянно хочет вырваться из грудной клетки. Так много времени прошло с тех пор, как я в последний раз чувствовала биение своего сердца, что теперь наслаждалась приливом крови, как измученный странник, наткнувшийся в пустыне на родник с ключевой водой.
На фотографии мама-подросток. Густые ресницы и ямочка на правой щеке – эти черты я унаследовала от нее. Рядом с ней девочка, очень на нее похожая, наверное, сестра. Она явно младше мамы, у нее такие же густые волосы и тип фигуры «песочные часы».
Но не девочки производят на меня впечатление, а комната, где они сфотографированы. Я буквально ощущаю обои с пурпурным рисунком под пальцами и ледяной каменный пол под ногами.
Сердце бьется все быстрее, и будто искра вспыхивает у меня в мозгу, остаток когда-то пылавшего в нем лесного пожара, меня поражает неоспоримое осознание: что-то невероятное произошло со мной в этой пурпурной комнате.
Сейчас
Мы съезжаем с дороги, хотя еще не доехали до замка. Мы на заправке у придорожного мотеля с баром.
– Solo tardare un momento[10].
Я совсем не понимаю, что говорит водитель, но, как только он открывает дверь, делаю то же самое. Не знала, что мы остановимся на заправке, но рада размять ноги и спину.
Бодрящий прохладный ветерок напоминает, что осень скоро превратится в зиму. Смесь ароматов сосны, дуба, эвкалипта ударяет в нос, вдалеке слышится шепот леса. И все-таки мне кажется, будто это происходит не со мной, не на самом деле. Словно это сон, а настоящая я все еще в центре «Радуга», в блаженной дреме под действием таблеток.
Я поднимаюсь на холм и прохожу через рощицу за заправкой. Когда заросли редеют, передо мной впервые открывается вид на Кастильо-Бралага. Замок из черного камня на краю утеса сумрачной тенью нависает над деревушкой Оскуро, заслоняя собой горизонт. Он будто сошел со страниц какой-то готической сказки. Бугристый ландшафт вторит ему, тянется к его каменным стенам. Самая высокая точка Ла Сомбры – ее единственная башня, такая архитектурная асимметрия придает зданию необычный вид. Кажется, стоит лишь ветру дунуть сильнее – и замок сорвется с утеса! И тогда у него отрастут крылья летучей мыши, и он полетит.
