– Не преувеличивай, – Андриан надеялся, что Альф выговорится и успокоится, но тот не унимался.
– Я не преувеличиваю, мне лучше всех известно о твоей непомерной и неоправданной благосклонности к селянам.
– Небольшая помощь им пойдёт на пользу всему королевству или по крайней мене никому не навредит.
– Какая именно помощь? Ты хочешь снизить всевозможные сборы. Что ещё ты сделаешь, поможешь устроить им бунт, если ничего не выйдет? – разошёлся Альфред.
– Я вижу ты решил выставить меня врагом нашего общества. Хорошо же, – Андриан тоже не стал молчать, – Обвиняешь меня в желании снизить сборы, но сам же вносишь в них изменения, и почему? Потому что не хочешь перепроверять все расчёты по казне. Устал за казначеем пересчитывать? Следить за уважаемым риверсайдцем! Да, пусть все знают! Хотя разве он уважаемый, если Алан приказал тебе следить за его работой?
– А вот отца не трогай!
– А почему он не пришёл сюда? Потому что всех тут уважает так же, как казначея? – разошёлся и Андриан. Герберт стоял недалеко от него и был рад куда-нибудь деться, подальше от прикованных к ним взглядов.
– Он не обязан давать отчёт. Ты недоволен его действиями? Это уже начинает походить на мятеж.
– По-моему, его действиями доволен один ты.
– Да, я доволен, а ты не говори за всех остальных.
Орвины прекратили перепалку на несколько секунд – посыльный сообщил, что ювелир подтвердил слова Герберта. Обвинение с Айвана сняли.
– Что ж, теперь, когда твой селянин свободен, ты, раз так всем тут недоволен, можешь убираться вместе с ним, – сказал Альфред и тут понял, что перегнул палку.
– Чудно, мне больше не нужно прислуживать тебе! Счастливо оставаться! – Андриан резко развернулся и покинул зал. Герберт поспешил выскочить за дверь, пока его не остановили, но идти за Андрианом он побоялся и остановился у окна, в коридоре. Тот только на улице заметил, что кого-то не хватает, и велел позвать оруженосца. Оруженосец спешно спустился на крыльцо.
– Не отставай, – орвин направился к конюшне, – Мы уезжаем.
Герберт боялся спросить куда.
– Седлайте лошадей, – приказал Андриан конюхам и повернул в сторону оружейных складов.
– А как же Айван? – едва поспевал за ним Герберт. Ничего не ответив ему, орвин велел страже привести Айвана к конюшне, а сам зашёл в склад. Оруженосец остановился у порога, полагая, что сейчас ему придётся приступить к своим обязанностям. Здесь было темно и прохладно.
– Пойди сюда! – позвал Андриан. Герберт прошёл между стеллажей.
– Возьми себе щит.
– Себе? – переспросил оруженосец, не понимая, зачем он ему.
– Да. Давай лапу, – орвин взял первый попавшийся щит и повесил его Герберту за плечи.
– А мне зачем? – с тревогой в голосе спросил тот.
– Мало ли… На всякий случай, – Андриан не планировал ничего конкретного, – И меч возьми, – сунул он оружие в руки оруженосцу.
– Тоже для себя? – попытался пристегнуть его тот.
– Тоже, – отойдя на пару шагов, орвин оглянулся, – Ну, что ты капаешься?
– Я уже иду, – от спешки у Герберта не слушались руки. Сдержанно вздохнув, Андриан вернулся к нему и подвесил меч как следует, – Кинжал оставь справа.
– Почему мы снаряжаем меня, а не тебя? – оруженосец хотел бы задать больше вопросов, но не решался. Орвин надел ему на шею кольчужный капор: «Тебе всё это нужнее, а если мне понадобится – я у тебя возьму».
– Почему нужнее? Зачем мне оружие-то? – взволновался Герберт, ему захотелось всё сбросить.
