Замурованная. 24 года в аду - страница 20

В 1978-м, когда Элизабет было двенадцать лет, Йозеф Фрицль подал прошение разрешить ему переоборудовать подвал под ядерное убежище. В годы холодной войны это никого не удивляло. Австрия была на передовой линии в конфронтации советского и западного блоков. Амштеттен находился едва ли в полусотне километров от нашпигованной охраной границы, которая отделяла Запад от Востока. Обе стороны-противницы потрясали ядерным оружием. Ситуация оставалась неизменной до падения Берлинской стены в 1989 году.

Следующие пять лет Фрицль единолично выстраивал укрытие. Но рано или поздно ему должна была понадобиться помощь в установке железобетонной двери, которая весила треть тонны.

Он даже не утруждался скрывать от кого-то это строительство. Однажды он укрепил на крыше дома промышленный подъемник. Мощнейшее поднимающее устройство прямо над входом в подвал. Фрицль установил его, чтобы поднимать тяжелые бетонные блоки по мере превращения бункера в непробиваемую крепость. Механизм также мог быть использован для перемещения заполненной бетоном железной двери темницы, которая открывалась только электрической системой, приводящейся в действие дистанционным управлением.

В 1983 году местные власти явились к нему проверить его работу и дали свое «добро». Проверяющие строители осмотрели подземный бункер, а служба пожарной безопасности проверила печь для сжигания мусора в нескольких метрах от тайного убежища, в которой много лет спустя он сожжет тело мертвого ребенка. Проверяющие подтвердили безопасность вентиляционной шахты, поставили Фрицлю печать «одобрено» и ушли. Ему выдали ссуду из государственного фонда на продолжение строительства, а еще позднее дали разрешение на расширение подвала и проведение в него водопровода. В глазах правления он был просто хорошим семьянином, который пытался защитить своих жену и детей на случай ядерного взрыва. Сегодня это кажется странным, но тогда глаза у страха были велики. Учитывая прохладную политическую обстановку, другого никто и предположить не мог. Только сейчас стало понятно, что Фрицль строил тюрьму, куда уже тогда собирался заключить Элизабет.

В пятнадцать лет Элизабет окончила школу, и пока ее старшие братья и сестры разбегались, создавая свои семьи, она оставалась под неуклонным надзором отца и была направлена на постоянную работу в отцовскую гостиницу на берегу озера в кемпинге.

Элизабет было шестнадцать, когда она сбежала. Она устроилась официанткой в придорожной закусочной и жила в хостеле, но Фрицль поймал ее и вернул домой. Все знали о попытках Элизабет сбежать от отца – так уверял Альфред Дубановски, который знал ее по школе. «Когда она исчезла, все только об этом и говорили, – сказал он. – Мы знали, что Элизабет уже пыталась как-то сбежать, и решили, что она сделала это снова, потому что она жаловалась кому-то из нашей компании, что с нее уже хватит, что она больше не может жить дома, что отец снова избил ее, что она страдает из-за него. Элизабет говорила, что боится его».

Еще до своего заточения Элизабет большую часть времени проводила в стенах дома, потому что, по ее собственному признанию, отец не позволял ей выходить на улицу. Но когда она стала старше, то покидала дом и без спроса, как ни старался отец остановить ее. «Она была прекрасной девчонкой, только чересчур стеснительной и задерганной, – сказал Дубановски. – Ее нужно было хорошо узнать, прежде чем она начинала доверять людям, но мы с ней стали очень близки. Мы много времени проводили вместе, ходили на одни и те же занятия – мы были друзьями. Мы даже пару раз танцевали вместе. Все ходили на дискотеку Белами в начале улицы, но ей редко разрешали присоединиться к нам».