– Правда ведь, Риган?
Муж заколотил в дверь еще сильнее, и она скрипнула отворяясь. Риган заглянул в темную прихожую, крикнул:
– Эллиот, вы дома?
Ответом ему была тишина. Когда Риган шагнул внутрь, я осталась на улице. Вернулся он спустя минуту, проклиная алкоголь на чем свет стоит.
– Напился вдрызг! – рявкнул муж, оборачиваясь на дом.
– А когда мы выезжаем? – не поняла я.
– Не сегодня, уж точно. Я его не смог разбудить. Лежит у печи пьяный в стельку.
– И что же нам теперь делать?! Давайте украдем телегу!
– А лошадь?
Я прикусила губу. Дала волю слезам, но тут же зло вытерла их – обещала не плакать, значит, не буду!
– Я видел здесь неподалеку постоялый двор, пойдем туда.
– У нас нет денег!
– Оплатим услугой, – мужчина взял меня за руку. Точнее, бесцеремонно схватил и повел в город.
Какой услугой он собрался платить за ночлег, я думать не хотела. Нет, ну явно не моим телом предложит торговать. Нет же?
– Подождите-ка, – я затормозила, и туфли увязли в размытой дождем глине. – Вы хотите, чтобы я… С хозяином ночлежки… За комнату?!
– Интересные у вас фантазии, – хмыкнул Риган. – Но нет.
– А как тогда?.. – в голове мелькнула ужасающая мысль. – Вы сами?!
– Боги, Аманда, – Риган расхохотался. Его смех, бархатистый и чуть хриплый, прокатился над ночной улицей, но был заглушен шумом дождя. – Хозяин постоялого двора не откажется от крепких мужских рук. И у него явно есть свободные комнаты. Бесплатно, конечно, нас не поселят, но если я предложу ему выполнить за него какую-нибудь грязную, тяжелую работу, то он согласится.
– А если нет?
– Тогда переночуем в любой пустой комнате в одном из нежилых домов.
– Я уже готова идти в Лондон пешком, знаете ли. Сутки – и мы на месте. Или того меньше.
– Отправимся завтра с утра, – кивнул Риган.
Я не поверила своим ушам. То, что я сказала, было шуткой. Неужели Риган и впрямь задумал преодолеть девятнадцать миль пешком в такой холод, не имея теплой одежды? Ему она не нужна, но мне-то!
– Надеюсь, вы шутите.
– Ничуть.
– Я обморожу себе лицо и руки.
– Найдем какую-нибудь одежду.
– Снова снимем с трупов? Почему тогда не сделали этого сразу, вместе с обувью?
– А на них было пальто? – хмыкнул Риган. – Не припомню.
– Хорошо, – пробормотала я. – Но если я не дойду, то вам придется тащить на себе мое окоченевшее тело. Я дочка Ландорфа Болейна, и должна быть похоронена на Хайгейте, а не в канаве.
– Почему именно Хайгейт?
– Там похоронена моя мама, – уже тише ответила я и больше не произнесла ни слова, мыслями уйдя к собственным похоронам.
Пока Риган вел меня на постоялый двор, я шагала за ним след в след и думала, придет ли папенька на мои похороны? Чуть не расхохотавшись в голос, представила, как я лежу в гробу, вокруг меня плачущие родственники, а папа приводит очередную любовницу. Не нарушать же традиции?
Тогда уж лучше все-таки в канаве.
Несчастья не могли следовать за нами по пятам, поэтому на постоялом дворе нам улыбнулась удача. Да, теперь я могла назвать не продуваемую ветрами комнату со скрипящей кроватью и заплесневевшим постельным бельем – удачей. Я такое видела мельком, когда ходила помогать нищим на Вентворт-стрит. Те несчастные жили в условиях еще куда более худших, чем те которые нам любезно предоставил хозяин ночлежки – мистер Дим. Моя благотворительность тогда закончилась с первым, пусть и неудачным, но нападением на меня.
Риган, как и говорил, занялся тяжелой работой в обмен на одну ночь под крышей и скромный ужин. Пока мой фиктивный муж, – да и не мой вовсе, а Бранды, – таскал бочки со двора в подвал, я обживалась в комнате. Точнее, сидела на стуле в углу и с ужасом смотрела на жирного таракана, ползущего по подушке. Лечь, чтобы отдохнуть хоть немного, я не могла. Не получалось пересилить себя и закрыть глаза в месте, где на тебя может залезть чудовище с усиками.
