Не знаю, сколько времени я пролежала без сознания, но возвращение в реальность было болезненным и тошнотворным. В прямом смысле этого слова.
Какая-то сволочь влила мне в рот невероятную гадость и когда эта гадость коснулась стенок желудка, то меня тут же вывернуло наизнанку. Голова при этом только каким-то чудом не взорвалась от дикой боли. В глазах всё подернулось белесой дымкой.
Бу-е-э-э-э-э!
Из глаз брызнули слёзы.
Мне стало себя ужасно жалко.
Господи, да где я провинилась, что теперь должна так жестоко страдать?!
— Давай же, выпей ещё зелья, нужно вывести из тебя ту дрянь, которой тебя опоили, — услышала я чей-то ласковый и успокаивающий голос.
Кто-то погладил меня по спине и заботливо обтёр лицо от недавней тошноты, а потом поднёс к губам чашку с той же вонючей гадостью.
— Не-е-ет… — захныкала, уворачиваясь от питья. — Мне пло-о-хо-о-о…
— Знаю, что плохо, — вздохнул мужчина. — Элизабет, тебя не просто опоили – это был яд, который по внешним данным действует как крепкий магический напиток и последствия от него с теми же симптомами – сильная головная боль, тошнота, забывчивость. Яд хорошо замаскирован и если его вовремя не вывести, то через сутки может наступить либо смерть и это в лучшем случае, либо паралич.
ЧТО?!
Краем глаза я различила большой силуэт. Голова болела жутко, но рассудок я всё же не потеряла. Это был мой ошибочный муж – преступник, которого я спасла от казни.
Он ведь маг…
Но кто меня отравил?
А как же мои друзья?!
— Хорошо… — выдавила из себя и, скривившись, всё же выпила мерзкое зелье.
Жить я хочу. И хочу узнать, кто же этот подонок, посмевший подсунуть мне яд?!
Но всё будет потом, сначала – очищение от этой гадости.
Когда после очередного глотка преотвратного зелья меня перестало тошнить и выворачивать, мужчина осторожно поднял меня на руки и понёс в ванную со словами:
— Я вызвал горничную. Она наполняет ванную. Она поможет тебе раздеться и помыться.
Я молча кивнула и положила голову на его сильное плечо, закрыла глаза и расслабилась. Только прижалась теснее, как кошка, оказавшаяся в надёжных руках.
Голова перестала болеть. Тошнота ушла. Я ощущала лишь усталость и облегчение, что, наконец, кошмар закончился.
И да, помыться мне не мешало.
— Всё будет хорошо, — сказал Джон.
Его голос перекатывался в груди рядом с моим ухом, и стало на удивление спокойно.
Он оставил меня наедине с горничной, но я отпустила её.
— Я сама, уходи, — сказала девушке и под укоризненным взглядом Джона Моргана выставила горничную за дверь ванной.
Оставшись одна, прислонилась спиной к двери и всхлипнула.
Слёзы не по моей части. Чтобы ни случилось – я никогда не плакала. Но сейчас после всего произошедшего я дала волю слезам.
Тихо плача, сняла с себя тюлевое платье, которое специально сшила у модистки для девичника, и бросила его прямо на пол. Оно было измятое и испачканное в рвоте. Но особенно, теперь напоминало о самом кошмарном дне в моей жизни – я вышла замуж по ошибке. Это была не просто роковая ошибка, а следствие чужого замысла – если бы не Джон, в ближайшие часы меня бы уже не было.
Всхлипнув, стянула с себя чулки, комбинацию, избавилась от облегчённого корсета и забралась в ванну, наполненную горячей водой с шапкой воздушной и ароматной пены.
Немного погрелась, затем умылась мыльной водой, почистила зубы и сплюнула зубной порошок в ковш.
Полностью распустила волосы из испорченной причёски. И все это время я судорожно сглатывала и моргала — только бы не разрыдаться в голос!
