С новой невестой Сережа не спорил, согласился на свадьбу, на гостей и прочие девичьи мечты. После банкета молодые вылетели не то чтобы в путешествие, а так… отдохнуть в семейном отеле. Ничего особенного – Турция, пять звездочек, все включено. Что они там делали в первые дни своего медового месяца – неизвестно, но всю неделю по ночам Сережа отправлял Кармен сообщения. Он, видимо, не мог уснуть, и его послания были такими длинными, что ни одно из них Кармен не дочитала.
«Как я мог, сам не знаю! Секс ужасный, я засыпаю, мне скучно, она не такая, как ты. Мне жутко не везет, наверно, на мне проклятие, она меня, скорее всего, заколдовала, я на нее смотрю и не могу понять, как она смогла меня на себе женить. Я по тебе скучаю! Мир жесток! Все время приходится идти на компромисс. Все хотят меня использовать…. Как хорошо мы жили! Как там наша чихуашка?» Одним словом – бессмысленный бред пьяного человека, который тяжело переносит акклиматизацию. Кармен не отвечала. Глядя на эти увесистые сообщения, она не могла понять, где в это время была молодая жена, что она делала, пока ее муж напивался и проливал слезы.
Гала-концерт, к которому готовилась Кармен, прошел не совсем так, как она ожидала. Проще говоря, она провалилась. Нет, танцы были поставлены интересно, костюмы она сшила шикарные, девочек подготовила очень даже прилично… Но Кармен не подумала про все остальное: про зал, про гостей, про рекламу. Ей никто не подсказал, что место отчасти определяет публику. Зал, который она арендовала, был в периферийном Доме культуры, в старом здании с облезлыми тяжелыми колоннами советского периода, он стоял в запущенном парке черт-те где от центра. На представление пришли друзья, родители ее девочек и местные жители, те, кому было рядом, то есть рабочие местной кондитерской фабрики и бабки-пенсионерки. Они вообще-то думали, что в клубе будет заводская самодеятельность, и ругались, что с них взяли деньги за вход.
Цена билетов была символической, Кармен специально сняла в аренду этот зал, чтобы сэкономить, а получилось не очень приятно. Девочки старались, программа получилась интересная, в восточную тему Кармен умело вплела и фламенко, и танго, и стрит-дэнс. Холодный зал они расшевелили, но никто в нашем городе про это чудо не узнал. Жители рабочего района смотрели на нее сурово, оценивая вовсе не хореографию, а длину ее концертных юбок. Браво не кричали, цветами не закидывали… Это был первый концерт в жизни Кармен, когда в зале совсем не было цветов. Точнее, был один букетик, его принес Сергей. Он вышел к ней на сцену, картинно поцеловал ручку, но Кармен на него смотрела как артистка, ее улыбка была не к нему, а в зал.
Уже в гримерке, когда переодевалась, Кармен поняла все свои ошибки. Да, не надо, не надо было динамить все эти маркетинговые штучки! На рекламе не нужно было экономить. Нельзя ни в коем случае было запираться в глушь, в дешевый зал, из страха, что билеты выйдут дорогими. И пусть билеты будут дорогими! Пусть будет вбухано в рекламу, пусть аренда вылетит в копеечку, пусть журналисты за свои рецензии попросят гонорар – ну и что? Надо было брать кредит на свое любимое дело, а не на мебель для Сережи и прочие глупости.
– Ох, дорогая, ты не представляешь, как мне было обидно! – говорила мне Кармен. – Ведь я же не на себе! Я на девочках своих, на коллективе своем экономила! Ради этого дурака…
