Я уселась на сидение и закрыла лицо руками, сотрясаясь всем телом от рыданий.
Во мне бурлил целый шквал эмоций, но я не смогла, не вспоминать, как во время погони, пусть и мельком, но наблюдала за отточенными движениями Юры. Не могла, не думать о том, как перекатывались его мышцы на руках и груди.
Он был опасен и зол. В нем столько секса, что я на миг даже позабыла о страхе умереть.
Нет, Фролова. Тебе точно нужно лечиться.
Немного успокоившись я открыла глаза и увидела насмешливую улыбку. Ты совсем дебил?
— Весело со мной? — спросил он так, словно мы только что не пытались обогнать старуху с косой.
Это стало последней каплей. Эмоции во мне взметнулись вверх, как гонимые гейзером, и обрушились на единственного виновного во всем
Я взревела раненной волчицей и бросилась на Юру с кулаками, полностью поглощенная страхом, адреналином и странными отголосками возбуждения.
— Скотина! — кричала я. — Мне было страшно, а тебе смешно?!
Тогда он так и не дав себя ни разу ударить оттолкнул меня в другой конец сидения. Резко. Болезненно. Одним легким движением тяжелой руки.
Пришло отрезвление.
— Успокойся, — резанул он стальным голосом и тут же ответил на внезапный звонок, но продолжал колоть меня взглядом. Стало интересно, а где мой телефон.
— Серый, мать твою. Какого хрена я должен отбиваться от уродов Андронова? Откуда я знаю, живы ли они. Да никого я не убил.
Скажешь, что прокололи шину и улетели в кювет, а вот что прикажешь делать с этой тачкой? Она похожа на дырявое дерьмо.
Вот и разберись! Я за каким макаром, тебе такие бабки плачу?
Пока он орал на какого-то «Серого», я думала, что могла умереть и никогда так и не увидеть Никиту, никогда не полетать на параплане, никогда не открыть школу английского языка.
Нет. С Юрой оставаться нельзя. Даже пара часов промедления могли стоить жизни.
А жить я любила, пусть не была до конца никогда счастлива, но жить очень любила.
Даже сейчас можно найти, за что любить жизнь.
Например, за бескрайние просторы полей и лесов, что мелькали за окном, за голубое небо, да, даже за Юру, который уже прижимал мою голову к своему бедру. А я почему-то не воспротивилась.
Я ощутила томление внизу живота от той твердости, что оказалась под щекой.
Юра был возбужден. Стрельба и погоня не могли оставить его равнодушным, как и место между моих ног, на которое он чуть нажал, а затем и во все погрузил палец в тесную влажность, при этот почти незаметно, все же вздрогнув.
Кажется я уже ничего не соображала, просто плыла по течению, чувствуя сонливость и восторг, от того, как он мучил меня. Заставлял задыхаться от таких мерных, непривычно ласковых движений.
Юра продолжал разговаривать по телефону, не прекращая терзать мою плоть пальцем, то и дело задевая клитор.
Сейчас мне было это нужно, сейчас я хотела знать, что не мертва. А что может быть лучшим доказательством жизни, чем древнее, как мир желание совокупляться.
Рот наполнился слюной. Запах натуральной кожи, смешанный с порохом и мускусным ароматом самого Юры опьянял.
Под щекой член становился все тверже, а мужская рука стала тереть мне клитор все быстрее, так как что я уже дрожала, то и дело всхлипывая.
Внутри все сильнее сжималась пружина удовольствия, вскоре выстрелив мгновенно, как черт из табакерки. До потемнения в глазах. До дрожания в коленках.
Я кончала бурно, долго, сотрясаясь всем телом, но очень тихо, потому что Юра просто протолкнул мне в рот три своих пальца, заставляя их сосать.
