Мы проходим внутрь огромного светлого холла, отделанного темным мрамором, я машинально пытаюсь разуться, но Алекс быстро качает головой, и я остаюсь в обуви.
– Ника, это Наташа, – представляет он мне эту женщину. – Наша экономка. Главный человек в этом доме! Наташ, это Ника – дальняя родственница отца.
– Здравствуйте, – говорю я и улыбаюсь, но в ответ получаю лишь настороженный взгляд из-под сдвинутых бровей.
– Комнату ей девочки приготовили на первом этаже, в правом секторе, – докладывает эта Наташа Алексу, глядя на него с обожанием. Со мной она так и не поздоровалась. – Вы можете к себе идти, я ее провожу.
Алекс сдвигает брови.
– Наташ, – совсем другим тоном говорит он. И, кажется, экономка это чувствует, потому что моментально выпрямляется. – Ника здесь будет жить. На правах одного из членов нашей семьи. Кажется, я говорил об этом. Правый сектор не подходит.
– Значит, в левом секторе комнату приготовить? – невозмутимо уточняет экономка.
– Нет. Ее спальня должна быть на втором этаже. В том же крыле, что и моя.
– Конечно, – кивает она после секундной паузы. – Как скажете. В течение получаса все будет готово. Прикажете пока проводить ее в гостиную?
– Нет, я сам покажу Нике дом, – отзывается Алекс. – Но кофе нам в мой кабинет пусть принесут. Будешь кофе? – обращается он ко мне. – Или воду?
– Я… не знаю, – неуверенно говорю я. – Может…
– Хорошо. Вам кофе, ей воду, – кивает Наташа и уходит, бросив на меня еще один неприязненный взгляд.
Я растерянно смотрю ей вслед.
Этой экономке я, кажется, тоже не нравлюсь. Но почему? Я ведь еще даже ничего не сделала!
Красивая прихожая с высокими потолками, наполненная светом и воздухом, неожиданно начинает давить на меня, и я чувствую себя здесь очень маленькой.
Очень маленькой и очень одинокой.
После экскурсии по дому у меня голова кругом идет. Я раньше и не думала, что бывает так: чтобы и бассейн, и сауна, и тренажерный зал, и зал для заседаний, и курительная комната, и винный погреб… И даже лифт есть, чтобы удобно перемещаться между этажами.
– А на первом что? – осторожно спрашиваю я, когда с минус первого этажа, где расположен бассейн, мы поднимаемся сразу на второй.
– Там кроме прихожей и гостиной ничего особенного, – пожимает плечами Алекс. – Весь правый сектор – это крыло, где живет персонал. У них свой отдельный вход с задней стороны дома.
Я вдруг вспоминаю, что именно там экономка изначально приготовила для меня комнату.
Что ж, очень доходчивая попытка указать мне на мое место. Самое забавное, что я не увидела бы в этом ничего обидного. В конце концов, мое положение в этом доме даже хуже, чем у работников, потому что они могут уволиться и уехать, а я не могу. Я связана деньгами, которые семья Кельнеров платила за лечение моего дяди. И мне никогда в жизни не выплатить этот долг.
Мы поднимаемся на второй этаж, и Алекс заводит меня в свой кабинет.
– Ничего себе! – ахаю я.
Это место мне нравится, наверное, больше всех комнат в этом доме: вместо потолка там посредине стеклянный купол, много света и воздуха, медово сияет натертый до блеска паркет, а две стены заняты огромными книжными стеллажами от пола до потолка.
– Рад, что ты оценила, – говорит он с едва заметной усмешкой, и неясно, то ли и правда рад, то ли смеется надо мной.
На столе уже приготовлен поднос с кофейной чашкой и высоким стаканом с водой.
– Бери, – кивает Алекс, но я мотаю головой.
