Дурочкой быть полезно, когда она милая и смешная. Дурой быть опасно — сожрут и не подавятся.
— Хорошо. Я поем.
Кирилл идёт к двери, но останавливается в дверном проёме, кладёт руку на косяк и, не оборачиваясь, говорит:
— Купи себе платье. Вечером идём на благотворительный ужин, ты мне там нужна. И купальник тоже купи, а лучше несколько.
— Зачем? — усталость исчезает, мне становится любопытно.
— Затем, что на рассвете у нас самолёт. Медовый месяц, знаешь ли, сам себя не проведёт.
Я так ошарашена, что не успеваю ничего спросить, а Кирилл выходит из комнаты и плотно прикрывает за собой дверь.
Лишь напоследок бросает: "Будь готова к восьми", и голос его тонет в тишине коридора.
4. 4. Тина
Спустя час приносят вещи, в которых можно выйти из комнаты — хвала экспресс-доставке и магазинам, у которых “всё для людей с деньгами”. Под дверь хрусткие пакеты поставила та же темноволосая женщина, что приносила до этого мои гаджеты. Я хотела поговорить с ней, хотя бы поблагодарить, но она успела скрыться раньше, чем получилось завязать разговор.
Не знаю, то ли ей Кирилл отдал какие-то распоряжения, то ли женщина оказалась очень пугливой, только сверкала пятками она как самый настоящий марафонец.
В пакете оказалось новое удобное бельё, спортивное платье и модные кеды — наряд, как раз пригодный для многочасовых прогулок по торговому центру. Но сначала завтрак.
Когда я разбираюсь с новым гардеробом, а краснота и припухлость окончательно сходят с лица, забираю телефон и осторожно выхожу в коридор. Вчера у меня не было времени рассматривать своё новое жилище, всё происходило слишком быстро, но, уверена, впереди у меня ещё много «замечательных» дней под этой крышей. Успею насладиться красотами.
Иду вдоль широкого коридора, спускаюсь по винтовой лестнице, огороженной слева стеклом. Ощущения необычные: кажется, сделаешь лишний шаг и провалишься, расшибёшься насмерть. Пахнет чистотой, комфорт и роскошь слепят глаза.
Оказываюсь в просторном холле, снова любуюсь изысканным интерьером. Не знаю, чей это проект, но дом построен со вкусом. Под лестницей, если свернуть влево, нахожу горящий камин, а возле него пара тёмных кожаных кресел с элегантно изогнутыми спинками. Стеклянный журнальный столик, на котором в идеальном беспорядке лежат несколько бизнес-журналов. Надо же, на английском. Тут же, на расстоянии нескольких шагов, огромные окна — настоящая прозрачная стена, за которой… сад, беседка и бассейн.
Подхожу к креслу, провожу рукой по бирюзовой подушечке, брошенной на сиденье, смотрю на изумрудную воду. Она безмятежная, гладкая. Хочется подойти к краю бассейна, зачерпнуть пригоршню и долго-долго смотреть, как утекает сквозь пальцы.
За спиной кто-то тихонько кашляет, и я только чудом не пробиваю головой потолок и не ору во всё горло испуганно.
— Тина Романовна, завтрак готов, — всё та же женщина стоит на почтительном расстоянии, вонзив взгляд в пол, словно именно там я и нахожусь.
Она хочет сбежать, но я ведь не знаю, где тут находится комната для приёма пищи. Мне нужен проводник, иначе потеряюсь и заблужусь, потом с собаками не найдут.
— Проведёте меня в столовую? — стараюсь, чтобы голос звучал как можно мягче.
Не знаю, кто запугал эту женщину — вероятно мой супруг, — да это и неважно.
Женщина вскидывает взгляд, смотрит на меня недоверчиво, будто совсем не привыкла к такому обращению и, быстро кивнув, выдавливает кислую улыбку. Вокруг удивительно чистых прозрачных глаз появляются морщинки.
