В следующий миг она приставила ко мне ту же линейку и попыталась нажатием ладони на грудь вынудить меня встать ровно, но я издала такой вскрик, что блондинка сдалась и выпалила: – Сто сорок девять.
Весы показали пятьдесят три килограмма. Если бы мама увидела эту цифру, то схватилась бы за сердце и посадила бы меня на диету вплоть до замужества.
– Можете быть свободны, – произнес шатен с явным облегчением и посмотрел куда-то поверх моего плеча.
Я не поверила собственным ушам, поэтому продолжила стоять и смотреть на него во все глаза. Едва пришло осознание, что испытание закончилось и мне удалось без особых усилий провести члена комиссии, как настроение подскочило до небес. От непомерной радости захотелось пуститься в пляс, закричать от радости, сорваться с места и стремглав рвануть домой.
– Крестик нигде не нужно поставить? – ляпнула я, не удержавшись.
Почувствовав на себе чей-то изучающий взгляд, повернула голову и едва не лишилась чувств. Даже орехи от страха проглотила. Не зря почистила!
– Алексия? – изумленно просипел градоначальник и прогремел, как только с него сошло оцепенение: – Что ты с собой сделала? Посмотри, на кого похожа!
Своим возмущением лорд Хитроу привлек внимание властной брюнетки, очевидно, председателя комиссии, поспешившей на шум.
– Вы ее знаете, господин бургомистр?
– Да кто ж не знает в Мишволде это чудо? – нервно усмехнулся градоначальник. – Разве что заблудшая собака. Леди Крисби, позвольте представить вам леди Алексию Крамбелл – дочь покойного судьи. Крайне дерзкую и упрямую девицу, тем не менее опытную водницу и первую красавицу здешнего города.
– Вымыть и привести в порядок! – холодно приказала распорядительница отбора.
Меня тотчас подхватили под руки два рослых стражника и потянули в сторону дома, стоявшего неподалеку от библиотеки. Я только взбрыкнулась, как кто-то очень «добрый» наградил тело парализующим заклинанием, лишив возможности избежать незавидной участи. Его совершенно не заботило, что всего через час я буду умирать от головной боли – побочное явление, неизменно следовавшее за параличом.
Опытная служанка бережно вымыла меня, насухо вытерла полотенцем, помогла одеться и даже обуться. Прическу сооружать она не стала, оставила волосы распущенными. Несмотря на строптивый характер, я никогда не позволяла себе подобных вольностей, однако пререкаться не стала. Чего попусту было сотрясать воздух? Служанка все равно не прислушалась бы к моим словам.
К Центральной библиотеке я вернулась в сопровождении того же конвоя. То ли еще одно распоряжение властной брюнетки, то ли личная инициатива охранников. Неужели боялись провести остаток дня в поисках беглянки? Как бы то ни было, я вновь предстала перед членами комиссии и их председателем.
Ротозеи никуда не делись, по-прежнему вертели по сторонам головами в ожидании итогов, а еще нового скандала и очередной ошеломительной новости.
– Какие красивые волосы, – с нескрываемым восхищением произнесла распорядительница отбора и коснулась моей серебристой макушки. В следующий миг она ухватилась пальцами за подбородок, вынуждая меня посмотреть на нее. – А глаза… Синие, хотя нет, фиалковые. Загар портит внешность, но не критично. За зиму сойдет. Рост?
– Сто шестьдесят два! – услужливо выпалила одна из помощниц, приставив ко мне линейку, тем временем как другая чуть грудную клетку не сломала, так крепко надавила на нее, вынуждая меня встать ровно.
