Вся эта суета отвлекает меня от Любы. Не дает сосредоточиться на самом главном.
На разговоре с Алимовым, блин!
«Еще подарок надо найти для старого крокодила, - морщусь мысленно. И тут же вспоминаю, как сегодня утром Люба выбирала брюллик для собственного помолвочного кольца. Нужно успеть отдать его в работу до отъезда.
- Браслет был изготовлен вашей компанией? – серьезно интересуется следователь.
- Лейбл очень похож, - отвечаю уклончиво. – Но шпинель, - достав лупу, вглядываюсь в каждую грань камня, - по нашим документам не проходила. А это означает лишь одно. Оттиск «Алмаза» поддельный. Но в любом случае, подтвердить или опровергнуть мои слова может только экспертиза.
- Подъеду к вам в понедельник? – то ли спрашивает, то ли утверждает майор. Вытирает носовым потную лысину, а затем и мясистую морду.
Жара так донимает? Или сильно нервничает?
Отмахиваюсь от глупых мыслей. Тут бы со своими проблемами разобраться!
«Нужно до отъезда наколупать дезу на Лейлу, - думаю лениво пялясь на дурацкий браслет.
Красивая вещица и наверняка ее делал Паша. Чувствуется его рука. Отец любил в изделиях легкое, незаметное глазу, несовершенство, когда идеальный камень вставлен в чуть неправильный круг.
- Так лучше чувствуется ручная работа, - учил он меня, недоумка.
Паша же любил идеальную форму, но иногда мог вставить в нее не самое лучшее содержимое. Какой-нибудь мутный камень или с изъяном. Они даже из-за этого ругались. В день гибели особенно. А тетка заехала их помирить…
А рассудили спор уже в небесной канцелярии, - усмехаюсь криво, и глянув сначала на часы, а потом на печатающего что-то майора, роняю негромко.
- Я сегодня улетаю в командировку. Надеюсь следственные действия продолжатся без меня.
- Конечно, - устало кивает майор. Пыхтит как чайник. – На экспертизу к кому подъехать?
- Елецкая Любовь Андреевна, - выдыхаю на автомате . – Я предупрежу.
- А это? – внимательно смотрит на меня служивый.
- Моя сводная сестра, - добавляю поспешно. – Отличный специалист. Я ей полностью доверяю.
Говорю о Любе и который раз понимаю, как же тяжело мне с ней расставаться. На час или пару дней. Как вообще я собирался женившись на Лейле, вычеркнуть Любу из дальнейшей жизни? Почему поверил в такую возможность?
Быстро подписываю протоколы допроса и перескакивая через старые мраморные ступеньки бывшего дома купца Афонина, несусь домой. Радуюсь, словно школьник сорвавшийся с уроков. Еще какие-то полчаса и Люба снова окажется в моих объятиях.
А спустившись по узкой винтовой лестнице, в соседнюю квартиру нахожу заплаканную девчонку. Свернувшись калачиком, она лежит на диване. А рядом на журнальном столике валяется открытой знакомая бирюзовая коробка. Узнаю ее с ходу. Те самые серьги, что я прислал девчонке из Лондона, покоятся в своих гнездах.
Жемчужинка и звездочка, болтающиеся на разных концах тонкой цепочки, продернутой сквозь обсыпанную стразиками дугу.
Помню как бродил перед Новым годом по Оксофорд-стрит, выискивая подарки для матери и Миланки, и неожиданно у Тиффани наткнулся на эту незамысловатую милоту. И почему-то сразу подумал о дочери Андрея. Ей уж точно никто подарков не делает.
- Какие же они все-таки красивые! – шепчет моя любимая, кивая на открытую коробку. Приподнимаясь на локте, всхлипывает печально и смотрит на меня глазами полными слез.
- Мы не можем пожениться, Тимур. Пожалуйста, давай оставим эту затею!
