– Вы сказали, путь будет долгим. И мы все время должны разговаривать только по-французски?
– Да. Чем меньше внимания мы к себе привлечем, тем будет спокойнее. И если мы в присутствии Пьера будем называть друг друга Шарль и Мари, он ничего не заподозрит.
Марию не беспокоил кучер. Его широкое лицо и простодушный взгляд говорили о доброте и честности.
– Я думаю, ему можно доверять. А вы как считаете?
Он пожал плечами:
– Кому сейчас можно доверять? Ни в ком нельзя быть уверенным. Впрочем, он производит впечатление надежного человека, кроме того, он об радовался возможности заработать. Это его экипаж, я заплатил ему приличные деньги и пообещал добавить, если он благополучно доставит нас в Кале.
– Чарльз, я вам очень благодарна. Скажите, у вас есть еще какие-нибудь причины помогать мне – помимо того, что наши отцы были друзьями?
– Да, у меня есть личная причина почитать память сэра Эдуарда.
– Вот как?
– Он спас нам жизнь – мне и моей матери. Это случилось во время сезона дождей, когда мы с матушкой ехали к отцу в Бенгалию. Мы переправлялись через реку, которая из-за наводнения стала глубокой и бурной. Гребцы не справились с веслами, наша лодка потеряла управление, и ее стало подбрасывать и вертеть на волнах, как скорлупку. Было очень страшно, в любую минуту она могла перевернуться вверх дном. Ваш отец увидел все это с берега и поспешил на помощь. Пока он пытался нас спасти, сам едва не погиб. Мама удержалась в лодке, а меня и еще несколько человек выбросило за борт. Ваш отец прыгнул в воду и с трудом втащил меня в лодку. Тем временем остальные утонули. – Лицо Чарльза затуманилось воспоминаниями. – Я обязан ему жизнью. Вы должны им гордиться.
– Я и горжусь. Теперь я понимаю, почему вы пришли мне на помощь.
– Конечно. Это самое малое, что я могу сделать для сэра Эдуарда – благополучно доставить домой его дочь. Таким способом я хочу отблагодарить его за исключительную отвагу.
– Да, я понимаю вас. И спасибо, что вы рассказали мне об этом, ведь я ничего не знала.
– Не стоит благодарности.
Уже знакомая легкая улыбка играла у него на губах, взгляд красноречиво задерживался то на ее волосах, то на свежих губках.
Мария вдруг вспыхнула румянцем и неожиданно для себя сказала:
– Я очень сожалею… о том… Ну, когда хотела ударить вас по щеке. Это было непростительно, мне стыдно за себя.
– Но это вполне объяснимо, – серьезно ответил Чарльз. – Не думайте об этом, я уже все забыл.
Мария ожидала, что теперь, когда она завела разговор об этом инциденте, он извинится за сказанное о полковнике Уинстоне, но он молчал.
Она украдкой окинула взглядом своего спутника. Темно-синий камзол плотно облегал его широкие плечи, серые панталоны обтягивали крепкие мышцы ног. Его красивое мужественное лицо выдавало в нем человека сильного, смелого и уверенного в себе, и Мария с огорчением поняла, что невольно будет сравнивать с ним своего жениха.
Внезапно тучи разошлись, выглянуло солнце, озарив лицо Марии своим мягким золотистым светом. Она знала, что Чарльз продолжает смотреть на нее, потому что его взгляд обжигал ей щеку сильнее, чем луч солнца. Окрестности не смогли ее заинтересовать, поскольку ее мыслями целиком завладел Чарльз, по губам которого по-прежнему скользила легкая улыбка.
В спутнике Марии была некая особенность, которая заставляла думать, что он не так прост, как кажется. Казалось, его взгляд пронизывал ее насквозь, рождая в ней смятение и настороженность. Она начинала думать, что рядом с ним никогда не будет чувствовать себя легко и непринужденно.
