– Психушка, наверное. Не хочу об этом говорить. – Симура нервно затряс головой. – Пожалуйста, не надо.
Можно было дожимать его дальше, беспощадно и настойчиво, ибо того требовала логика допроса… Долбить и долбить его мозг фразами. Ловить на несостыковках, допытываться, уличать… Особо напирая на то, что он тогда признался. Во всем признался! Но Катя сразу отступилась. Она не настаивала. И не собиралась пока касаться темы «признания». Она больше не работала в полиции. И полицейские правила – жесткие, даже порой жестокие – перестали довлеть. Она теперь ощущала свободу выбора и добровольного отказа от уголовно-процессуального протокола. Она сама решала, о чем его спрашивать, а с чем повременить.
Гектор не вмешивался. И Катя испытывала благодарность к мужу за понимание ситуации.
– О дальнейшем расскажите тогда своими словами – если не очень больно, – обратилась она к Симуре по-дружески.
– Учиться первого сентября в Тарусе я не пошел. Они… полицейские меня отвезли в спецприемник… или школу закрытого типа, с решетками на окнах. Я не знаю точно. Я все время ревел. И пытался удрать. Потом явились другие люди. И в их присутствии я встретился с теткой. Она меня оттуда забрала. Наступила уже осень – ноябрь. Я не учился. Меня в одну школу московскую отказались брать. Наверное, справки из психушки до них дошли. Или слухи про меня. А в новом году тетка отыскала частную школу-интернат. Я написал вступительную контрольную по математике. И меня сразу приняли. Спустя годы тетя мне призналась: ей пришлось продать одну из квартир, записанных отцом на мое имя, для оплаты учебы в частной школе. Вторую квартиру она тоже продала. Но я уже к тому времени поступил на бюджет на мехмат, она не потратила на меня ни копейки. Присвоила деньги. В третьей квартире-студии я живу. Она ее сбагрить не успела. Я стал совершеннолетним.
– В Кукуев наведаться придется, – после паузы лаконично объявил Гектор. – Ты готов? Заглянешь кошмару детства в глаза? Не сдрейфишь?
– Видно, без возвращения туда уже не обойтись, – ответил Симура. – Можем даже завтра рвануть. Я готов.
– Плюс-плюс. Тогда завтра вечером встречаемся с тобой в Кукуеве. Не явишься – наш уговор теряет силу и мы с женой выходим из игры. Пилить в ваш богоспасаемый град Кукуев вроде часа полтора, раз он недалеко от Тарусы. – Гектор усмехнулся. – Остальное спланируем уже на месте. Остановиться нам с женой в Тарусе?
– Лучше в экоотеле. Он расположен рядом с городком – прямо на Оке. Мы с родителями туда втроем ездили в ресторан, когда… все плохое еще не началось. Я помню: в отеле японский садик камней, и пруд с карпами, и еще мини-зоопарк. Я на пони катался. И ослика гладил.
– Ясно. Мы с Катей справимся в интернете, не схлопнулся ли кукуйско-японский садик-зоопарк.
– В Тарусе приличные отели, – Катя обратилась к Гектору. – Помню из поездки в музей Цветаевой. И потрясающие виды. Природа.
– Гостевой дом еще сдавали рядом с фермой отца в Лушево. Отцу ферма принадлежала, а гостевой дом построил его компаньон – Тигран. На ферму постоянно оптовики приезжали за мясом и молочкой, дом предназначался для их ночевки: двухэтажный, со всеми удобствами, – продолжил Симура.
– Ты такие подробности помнишь из прошлого, – усмехнулся Гектор. – Оптовики… ферма… торговля… Ты ж умный пацан был в свои одиннадцать. Продвинутый. Математику сек. Уравнения, наверное, словно семечки щелкал. И запоминал все. А сейчас нам здесь тумана напустил: не помню, не хочу… не трогайте меня…
