Занимательная механика - страница 21
– Остается выяснить, почему взрослый не пьяный мужчина уселся на смазанный ядом колышек. Или Ариф думал, что из унитаза торчит что-то безобидное?
– Ариф ничего не думал, – улыбнулся криминалист. – Он ничего не видел.
– Что вы имеете в виду?
– Подойдите сюда. – Эксперт поднялся на ноги и увлек Федора к фатальной кабинке. – Смотрите!
И указал на унитаз.
Окровавленный колышек – вот что увидел Волков в первое мгновение. Он торчал из унитаза, возвышаясь над сиденьем приблизительно на пять сантиметров. В следующий миг Очкарик понял, что в крови испачкано не все орудие, а лишь заостренный кончик. А еще через пару секунд догадался, что не видит основания – его дорисовало воображение, потому что мозг отказывался воспринимать увиденное: окровавленный наконечник миниатюрного копья висел в воздухе.
– Что это? – хрипло поинтересовался Федор.
– Красиво, да? – Криминалист усмехнулся. – Я сфотографировал его со всех сторон, но разбирать это чудо мне жаль. Как вы думаете, позволят забрать всю конструкцию? Вместе с унитазом?
– Да что это такое?
– Совершенство.
– Хватит дурака валять! – взорвался Очкарик. – Я спрашиваю, что это такое?!
Он не мог отвести взгляд от висящей в воздухе окровавленной части колышка. От висящей в воздухе…
– Я думал, вы поняли, – испуганно пробормотал эксперт. – Извините, товарищ полковник…
Но Волков уже успокоился. Вновь потер переносицу. Ему было стыдно за несдержанность.
– Что я должен был понять?
– Краска, – выдохнул криминалист. – Убийца так покрасил колышек, что тот полностью слился с фоном, понимаете? Если смотреть со стороны дверцы, то орудие преступления совершенно незаметно. Превосходная, совершенная ловушка.
Федор наклонился, медленно протянул руку, целясь чуть ниже ставшего видным острия, и почувствовал, что пальцы уперлись в основание оружия.
Краска.
А ведь в какой-то момент Волков решил, что видит нечто необъяснимое.
Краска.
Очкарик выпрямился и сухо, не глядя на эксперта, произнес:
– Прошу меня извинить.
– Честно говоря, я тоже был в замешательстве, – осторожно проговорил криминалист. – Впервые вижу подобное.
– Я тоже. – Федор подумал и закурил. – Что-нибудь еще скажете?
– Совершенство, – повторил эксперт. – Арифа отправил на тот свет не простой убийца, а подлинный мастер. Это, – кивок на унитаз, – настоящее искусство.
– А если без громких фраз?
– Без громких фраз не могу – я в восхищении.
«Ну, что же, еще один человек, которому гибель Гусейна доставила искреннее удовольствие».
Волков в последний раз оглядел место преступления. Чистенький туалет, сломанная дверь кабинки, мертвый мультимиллионер со спущенными штанами и унитаз, над которым висит окровавленный наконечник.
Искусство.
Что ж, все правильно. Если бы Арифу прострелили голову, Волкова бы не позвали, и в ГУВД, и в министерстве, и в прокуратуре есть люди, которые специализируются на стандартных заказухах. Очкарика же держали для расследования сложных дел, запутанных и изощренных. Тех, в которых надо было обязательно докопаться до истины.
Федор посмотрел на Грушина:
– Ты посоветовал Сидорову вызвать меня?
– Когда я увидел, как прикончили Арифа, то сразу понял, что без тебя не обойтись, – не стал скрывать Васенька.
Теперь понятно, кого следует благодарить за испорченные выходные и встречу с необычным убийцей. Впрочем, именно благодарить: Волков душой не кривил, он увлекся новым делом.
– Тебе нравятся загадки, – усмехнулся Грушин.