Причём неигровых персонажей в те времена было значительно больше. У них имелись свои государства, армии, гильдии. Воевали с ними игроки обстоятельно и со всем возможным погружением в процесс геноцида.
Монстры же, оставшиеся почти без внимания, не сидели покорно по пещерам и норам, ожидая своей очереди на истребление. Они множились всеми доступными способами в геометрической прогрессии, понемногу расширяя ареал своего обитания. Сбивались всё в более крупные стаи, банды и, как наивысшую степень такой организации, орды.
Нашлись те, кто это заметил, но было уже поздно. Например, легендарный игрок Фрайк, мрачно окончивший свой героический путь. Тогда игроки воочию убедились, что бывает, если долго и усердно пилить сук под собой.
Едва-едва дошедшие до концепций альянсов, объединяющих отдельные кланы или гильдии, а в редчайших случаях до идеи города-государства, игроки обнаружили, что на них нескончаемой волной надвигались монстры. И что у тех всё в полном порядке и с организованностью, и с распределением обязанностей; имелась не только тактика, но и стратегия. Даже какая-никакая дипломатия присутствовала: до определённой поры монстры в рамках своих условных «фракций» вполне сосуществовали, пускай и старались лишний раз не пересекаться.
Огромным напряжением сил, всеобщим единением в трудный час монстров удалось остановить. Цена была непомерна: половина игрового континента, самые богатые и развитые территории оказались разорены подчистую и захвачены. Остальное игрокам пришлось отстраивать и заселять самостоятельно, фактически с нуля.
Война при этом не закончилась, хотя многие предпочли о ней забыть, оказавшись в безопасности. Просто образовалась более или менее постоянная линия фронта, разделявшая игровой континент примерно на две части. Именно такие игроки, как паладины Чистоты, обеспечивали спокойное существование того же Амбваланга, где даже не задумывались о по-настоящему опасных монстрах, а не единичных их стаях.
– Озёрная федерация этого жеста помощи не оценила? – продолжила за ремесленника жрица.
– Ну-у-у, как сказать, – протянул Лексенд. – Им в целом пофиг, но вот в Ноксе закусили удила! Там считают, что это захват их территорий, хотя по уму тут давно бы были одни монстры, если бы не паладины. Конечно, воевать в открытую никто не стал. Но ввели эту проклятую блокаду. А чтоб по воде не обошли – запретили лоцманов нанимать. Теперь в эту долину не войдёшь и не…
Вновь повисла тишина, но на этот раз вызванная не стеной кустарника. Таковая имелась, однако игроки залезли в неё самостоятельно, когда Калита остановилась и подняла вверх руку, предупреждая об опасности.
Что именно происходило снаружи, видно было плохо, но Фалайз сумел разглядеть проходящую мимо группу низкорослых зеленокожих существ, отдалённо напоминающих гоблинов, но, на удивление, «цивилизованных» – опрятных и почти не сквернословящих. Они, то и дело воровато оглядываясь, тащили тушу крупного животного, обсуждая некое происшествие:
– Листик отстала! Надо подождать!
– Найдёт дорогу. Эта бородавка не первый раз на охоте! Будет знать, как шлындать и теряться!
– Идёмте быстрее! Пока Узурпатор занят, надо успеть вернуться! Листик сама о себе позаботится!
– Дайте-ка угадаю, куда именно подевалась эта гоблинша, – фыркнула Калита неодобрительно, когда процессия скрылась в глубине леса.
Игроки осторожно покинули кусты. Фиона сразу же на секунду отвлеклась, а затем развела руками:
