Зануда - страница 17

– А ты уверен, что… – Он не стал продолжать, задумался на пару секунд и затем вздохнул. – Ладно, это, в общем-то, не мои заботы. Чего это я беспокоюсь…

– Нет, скажи. Что ты хотел спросить?

– Ни-че-го, – он зевнул и уткнулся лбом в парту, закрыв глаза. Дима нахмурился, не зная, что делать дальше. Он чувствовал себя дураком. Впрочем, так часто бывало после общения с Паштохой. И вроде бы это именно последний вел себя как дурак, а ощущал себя глупым почему-то Дима.

– Все-таки мне очень интересно, что изначально ты хотел сказать.

– Глупости всякие.

– Если это касается Вали, то скажи.

– Тебе не кажется, что ты слишком беспокоишься за нее? Это уже ненормально.

Снова повисло молчание, и это удивило самого Паштоху.

– Что, серьезно? – повернул он голову, продолжая лежать на парте.

– Что?

– Не скажешь, что ты со всеми так общаешься, за всех так беспокоишься? Ты серьезно признаешь, что… увлекся ей? Или как лучше сказать?.. Черт возьми, ты меня удивил! – Паштоха привстал, оттолкнувшись ладонями от поверхности стола.

– Не в этом дело, – вздохнул Дима и, облокотившись о парту, слегка прикусил костяшку пальца.

– А в чем же?

Ответа не последовало. В класс вошел еще один парень, и Паштоха ткнул задумавшегося Диму локтем.

– Эй, по твою душу пришли.

Сафронов поднял взгляд и сразу же узнал своего друга из параллельного класса. Не то чтобы это стало спасением, чтобы не отвечать, но Дима не мог объяснить Паштохе свои мотивы, поэтому встал и направился к выходу, так и не дав ответа. Но тот напоследок сказал:

– Знаешь, дружелюбие иногда может и навредить.

Дима непонимающе посмотрел на одноклассника через плечо. Что это могло значить?

– Но, в общем-то, – серьезность Паштохи сменилась показным равнодушием, и он снова лег на парту, – это не мое дело.

Еще какое-то время помедлив, Дима наконец вышел из класса. Паштоха задумчиво разглядывал пустующее место своей соседки по парте.

– И чего я так беспокоюсь за нее?..

На тонком белом листе с прочерченными бледно-синими клеточками была нарисована непропорциональная, уродливая фигура в огромных очках, со скобами и торчащими вверх ржаво-рыжими волосами. Зубы оскалены, вместо глаз две маленькие черные точки, свисающие щеки, кривые ноги, безвкусная одежда. А рядом каллиграфическим почерком выведено:

Внизу тем же почерком, только более мелким, приписано: «У тебя никогда не будет друзей, тебя никто не полюбит, и ты всегда будешь скучной, неинтересной уродиной».

Валя несколько секунд разглядывала рисунок и вчитывалась в написанное в ее тетради по физике на последней странице. Нельзя сказать, что она ничего не ощутила, где-то далеко у нее екнуло сердце, особенно в первую секунду после увиденного. Она и так, в общем-то, знала, что вряд ли у нее появятся друзья, что она некрасивая и неинтересная, просто… все равно было немного неприятно. Однако чуть позже Валя спокойно закрыла тетрадь, решив не переживать по этому поводу. Подумаешь…

В следующую секунду она вздрогнула – на стол запрыгнул Кузя. Зануда машинально подалась корпусом назад и глянула в сторону открытой двери. Кузя настоящий шпион, как тихо он сумел подобраться к ней! Она даже не услышала, как открылась дверь.

В коридоре стоял Дима, он искал что-то в чулане. Кузя испуганно напрягся и злобно поднял спину, когда его хозяин достал пылесос. Шумная, огромная машина, засасывающая в себя мусор, выползла из чулана, ее большая щетка взмыла вверх, и кот, поджав хвост, юркнул под стол. Дима тихонько посмеялся, наблюдая за ним, а затем улыбнулся Вале. Она слегка покраснела в ответ и отвернулась.