По аудитории раздается смешок и тут же теряется где-то на задних партах. Ну чего вы опять на нас смотрите? Смешите тут, знаете ли а потом требуете соблюдение дисциплины. Это нормально вообще?
— А…
— Длина вашей юбки должна быть ниже на десять сантиметров от длины пальцев. Именно в таком виде приходят студенты на мои пары.
— Но я…
— Еще одно слово, и вы отправитесь к ректору.
О, к нему лучше не наведываться. Даже у меня поджилки трясутся от одной только мысли. Мне Димка вчера рассказал подробности о ректоре. Говорят, он старый извращенец, злобный пень. Похуже Сокола будет. Не станет разбираться, кто виноват — выкинет из университета всех.
Хотя так этой Барби и надо! Нечего было меня на понт брать и сейчас выделываться!
— Что я тебе говорила? Мы ее уделаем, — довольно шепчет Гера.
— Ага. Смотри, сейчас расплачется, — посмеиваюсь я тихонько в кулак. Ну, почти тихонько.
— Орлова, а вы почему смеетесь? — раздается грозный голос куратора. — Вас это тоже касается. Вы в клоуны подаетесь или педофилов привлекаете?
— Чем это я их привлекаю? — удивляюсь я.
— Образом малолетки.
Ох, как метко подметил. Вы тоже фанат «Лолиты»? Вы же в курсе, что у многих читателей двоякое мнение о романе? Кто-то видит в них любовь, а кто-то – педофилию. Что же вы видите, Феликс Владимирович? Мы люди взрослые, совершеннолетние, сможем договориться и…
Боже, о чем я думаю? Что-то я чересчур в роль вошла. Так, не надо борщить, Яна!
— Do you like my look? (Вам нравится мой образ?) — перехожу на английский сама. Ну а что? У нас же занятие по иностранному языку, а родной мы потом попрактиковать сможем.
— It is annoying. If I were you, I would think twice before asking… (Он раздражает. На вашем месте я бы думал перед тем как говорил…).
— I do think before I speak, Mr. Sokol (Я думаю перед тем как говорю, Феликс Владимирович).
— Hmm, I see. Take off the red crap please (Я заметил. Снимите эту красную дрянь).
— Why? (Зачем?).
— It makes my eyes bleed. (Это режет мне глаза).
Что? Очки не справляются с моим очарованием? Настолько я ослепительна? Нет. Кого я обманываю? Мне, между прочим, обидно. И стыдно. Зачем он просит меня раздеться? А если под свитером ничего нет? Заставит в одном лифчике сидеть? Тогда точно отправит к ректору.
— Good. Now, spit out your gum. (Хорошо. Теперь выплюньте жвачку).
— Sorry? (Простите?).
— Жвачку выплюньте, Орлова! Вы не в ночном клубе. Веселье закончилось! — вскрикивает во всю мощь своего горла на русском. Мне показалось, или даже стекла его очков затрещали? Даже стекла очков Валика готовы вот-вот разбиться.
Чего он злится так? Я всего лишь надела красный свитер, хвостики заплела, чтобы выделиться. Почему он так жесток. А теперь и Кравец ухмыляется, гадина такая! И вообще, про клуб было обидно. Я всего один раз там была. Ну ладно, два раза, если считать посвящение в студенты. Но, черт возьми, он-то откуда обо всем знает? Как будто все своими глазами видел и свечку при этом держал!
Задания даются простые, лекции тоже, но я записываю на всякий случай, чтобы ничего не упустить. Мало ли, что там этот педант нового даст. И все время замечаю, как он смотрит на мою блузку с поцелуйчиками, в которой я осталась. Причем презрительно так, будто на ней фашистская символика нарисована вместо красных губ. Ну сейчас-то что не нравится? Если бы не спор, врезала бы ему по самые…
Ладно, не врезала бы, тем более пара заканчивается характерным звонком. Все настроение испортил этот педант!
