На площадке перед своей дверью Полина остановилась, перевела дух. Набравшись, как ей думалось, сил и мудрости, открыла двери своими ключами. Протолкнула вперед, помогая коленкой, громоздкую сумку, нагруженную овощами, следом втиснулась сама в прихожую.
Привычно протянув руку к стене, нашла выключатель и зажгла свет. В тесной прихожей стало светло и уютно. Вздохнула с облегчением: наконец-то она дома. Потом присела на низкий стульчик, сбросила уличную обувь. Нагнувшись, поискала рукой свои тапочки и еле достала из-под шкафа. Опять Олег утолкал подальше своими ботинками – надоело говорить, что она не обезьяна и руки у нее коротки для лазаний под шкафом. Только что толку Олегу говорить – покивает согласно головой, мол, ладно, учту, а в следующий раз так зафигачит те же тапки, что придется выковыривать их лыжной палкой, за которой еще надо топать на балкон.
Полина остановилась у зеркала и поправила прическу. Подумала: что-то не спешит Олег заглаживать промашку, видать, ему даже оправдываться лень, он в своем репертуаре. Впрочем, время для его надлежащего воспитания безнадежно упущено. Он, пожалуй, еще и за пивом ее отправит. Как бывало не раз, заканючит: спасай, родная, не то ласты заверну! Спасала. Грешна. Сегодня не будет. Она почувствовала, что снова начинает злиться. Нет, нет, только спокойствие и холодная рассудительность! Она не подаст повода для скандала, будет высокомерной и молчаливой.
Полина зашла в комнату, где накануне пили Олег и его северный гость. В ноздри шибануло таким крепким сивушным духом, что Полину передернуло.
«Ну и паразиты! – ужаснулась хозяйка. – Теперь три дня придется проветривать дом! А если опять потянет гарь с торфяников? Форточки не откроешь. Что же тогда, задыхаться в винных парах?.. О Боже, ну за что такое наказание!»
Подойдя к большому окну, она раздернула пошире плотные шторы и открыла форточку. Принюхалась. С улицы в комнату устремился свежий воздух. Дымом пока не пахло, видно, ветер сменился. Можно дышать.
Оглядела загаженный пол. Закуска на ковре, стулья на боку, настольная лампа разбита. Так, здравствуйте вам, и цветочный горшок пустой! Земля разбросана, цветок только для гербария годен. Они чем вообще занимались тут, алкаши проклятые?.. Ну разве можно оставлять мужиков дома одних, без надзора? Ведь в настоящий свинарник квартиру превратили!
Полина быстренько сбегала на кухню, принесла веник и совок, принялась выгребать грязь. Вычистить, вымыть, навести порядок – вот что стало ее насущной заботой. Занимаясь работой, думая о доме, она и не заметила, как улетучились скверные мысли, рвавшие душу некоторое время назад, все-таки хорошо, когда есть чем заняться.
Она сметала рассыпанную возле шкафа землю от цветка, когда на полу сонно ворохнулся Андрей. Морщась от досады, Полина посмотрела на гостя, начавшего подавать признаки жизни. Карачаров лежал на боку, отвернув лицо к стене, смятая рубаха задралась до подмышек.
«Хоть бы тело прикрыл, что ли, – нахмурилась Полина. – Вот ведь до чего можно упиться! Все нипочем!»
Словно почуяв на себе презрительный взгляд недовольной Полины, гость тяжело засопел, промычал что-то неразборчивое и перевернулся на спину. Не проспавшийся, чужой человек вызывал у нее отвращение. Отвернулась, занявшись уборкой. Однако в зрительной памяти уже отпечаталась некая деталь, мимо которой невозможно было пройти. Преодолевая отвращение она еще раз глянула на гостя. И тотчас захолодела вся, оцепенело замерла на месте. Она увидела левый край собранной на груди рубашки, который был испятнан бурыми потёками. Да ведь это кровь! Они дрались без меня! – вызрела страшная догадка и острой бритвой полоснула по сердцу: мой хрусталь!.. Мужики в квартире устроили свалку, махались кулаками, могли и посуду повредить!
